"..Самый известный и наиболее талантливый наваррский правитель этого времени, это конечно, импульсивный, энергичный, умный и амбициозный Карл «Злой»[2], всю жизнь свою посвятивший интригам, тайнам и заговорам. «Змея и тигр уживались в этом невысоком человеке с кошачьими повадками, живым взглядом, блестяще себя контролирующим, неиссякаемо словоохотливом…» (С. Люс). Родившись в опасной близости от престола (если бы не некоторые обстоятельства, его мать взошла бы в 1315 г. на французский трон), он был в первую очередь принцем-Капетингом, воспитанным во Франции (хотя, как и его брат Луи, Карлос говорил также на наваррском диалекте испанского языка). Его крошечное (12100 км² к 1366 г.) пиренейское королевство, однако, занимало важные стратегические позиции вдоль западных пиренейских перевалов, было защищено самой природой от вражеского вторжения и относительно густо заселено. Но Черная смерть 1348-1350 гг. унесла от 1/3 до 2/3 (по мнению П.Х. Монтеано, более половины!) подданных короля Наварры, и страна так и не оправилась от удара: 18-19 тыс. очагов в 1366 г., вместо 50-56 тыс. очагов (т.е. 200-250 тыс. душ) к 1345 г.[3] По некоторым подсчетам, наваррское население в 1427 г. составляло не более 1/4 от уровня 1346 года. Соответственно в армии честолюбивого государя Наварры активно использовались иностранные наемники..." - М. Нечитайлов aka Недобитый Скальд.

    От редакции: к сожалению из-за технических ограничений нашего сайта мы не можем опубликовать статью целиком, поэтому были вынуждены разбить её на  две части. Это первая часть, начало.

 Нечитайлов М.В.

Армия Наварры периода Столетней войны.
(начало статьи)

  Durante los siglos XIV y XV, la guerra fue, más que en otras épocas,
uno de los mayores componentes de la vida de los hombres;
Navarra no fue una excepción, especialmente durante
el reinado de Carlos II de Évreux (1.349-1.1387)...
Jon Andoni Fernández de Larrea y Rojas

    Маленькой горной страной Наваррой (и небольшим южно-нормандским графством Эврё) в начале Столетней войны правили Филипп (Фелипе) III д’Эврё (1301-16.IX.1343; граф де Ангулем, де Лонгвиль и де Мортэн), его супруга Жанна (Хуана) Французская (дочь Людовика X Сварливого; ум. 6.X.1349), их сын Карл (Карлос) II Злой (1332-1.I.1387; граф де Бомон-ле-Роже). После кончины сына и наследника Карла Злого, Карла III Благородного (1361-8.IX.1425; 4-й граф д’Эврё, с 9.VI.1404 г. – герцог Немурский, по выражению Генриха IV – «наш дражайший брат», участвовал с наваррскими войсками[1] в кастильско-португальской войне 1384-1385 гг.), Наварра перешла к Арагонскому королевству (в качестве приданого Бланки, дочери Карла III и супруги инфанта Хуана, будущего Хуана II Арагонского).

    Самый известный и наиболее талантливый наваррский правитель этого времени, это конечно, импульсивный, энергичный, умный и амбициозный Карл «Злой»[2], всю жизнь свою посвятивший интригам, тайнам и заговорам. «Змея и тигр уживались в этом невысоком человеке с кошачьими повадками, живым взглядом, блестяще себя контролирующим, неиссякаемо словоохотливом…» (С. Люс). Родившись в опасной близости от престола (если бы не некоторые обстоятельства, его мать взошла бы в 1315 г. на французский трон), он был в первую очередь принцем-Капетингом, воспитанным во Франции (хотя, как и его брат Луи, Карлос говорил также на наваррском диалекте испанского языка). Его крошечное (12100 км² к 1366 г.) пиренейское королевство, однако, занимало важные стратегические позиции вдоль западных пиренейских перевалов, было защищено самой природой от вражеского вторжения и относительно густо заселено. Но Черная смерть 1348-1350 гг. унесла от 1/3 до 2/3 (по мнению П.Х. Монтеано, более половины!) подданных короля Наварры, и страна так и не оправилась от удара: 18-19 тыс. очагов в 1366 г., вместо 50-56 тыс. очагов (т.е. 200-250 тыс. душ) к 1345 г.[3] По некоторым подсчетам, наваррское население в 1427 г. составляло не более 1/4 от уровня 1346 года. Соответственно в армии честолюбивого государя Наварры активно использовались иностранные наемники.

    Старый «Всеобщий фуэро Наварры» (сборник законов XIII в. – его, вместе с дополнениями, обнародовали в 1330 и 1418 гг.), похоже, предусматривал в качестве наступательной войны лишь засады и набеги. Наваррские рыцари, оруженосцы и идальгос собирались, внезапно переходили Эбро или реку Арагона, углублялись во вражескую территорию и отходили, увозя и угоняя с собой добычу и пленников. На этом их боевые подвиги и заканчивались. Наваррцы и в XIV веке предпочитали воевать набегами, осадами и внезапными нападениями. Лишь в войнах во Франции мы встречаем упоминания о полевых сражениях; в самой Иберии едва ли не единственный пример – поражение арагонцев и наваррцев в битве с кастильцами под Туделой в октябре 1335 г.

    Для войн наступательных[4] король мог пользоваться только службой вооруженных дворян (инфансонов, идальгос, рыцарей-кабальерос и оруженосцев-эскудерос) лишь на протяжении 12 дней. С собой они брали продовольствие на три дня, оставшиеся же девять дней содержались (вместе с сопровождавшими их людьми и животными) за счет монарха. Если по истечении этих двенадцати дней враги не брали в осаду какой-либо город или замок короля, монарх не имел права более задерживать на своей службе подданных (в противном случае они оставались в войске, пока осада не будет снята). Но в случае, если неприятель вторгался на территорию Наварры, в королевскую армию созывались все способные носить оружие – и дворяне, и простолюдины (три первых дня – за свой счет, потом платила казна), и служили (лично, или выплачивая сумму, эквивалентную своему участию в войне[5]) до окончания кампании. Пятая часть добычи и выкупов от пленников отходила королю (эта система сохранялась и в XV веке, хотя король имел право выкупить пленников у их «хозяев»).

    К рассматриваемому времени, однако, Наварра подверглась феодализации в общем русле развития стран Иберийского полуострова и Франции. Ее правители активно насаждали в стране вассалитет (преимущественно денежные, рентные фьефы) и связанные с ним военные обязательства. Наваррцы служили или кавалеристами, или пешими – между этими двумя категориями почти не существовало социальных преград. Знать, инфансоны и идальгос, составляли порядка 15% населения страны (для сравнения, во Франции – 1-2%)[6]. Это неизбежно вело к тому, что лишь немногие (от 3 до 7%) могли позволить себе доход, соответствующий конной службе рыцарем или латником. Уже «Всеобщий фуэро» делил наваррское общество на две категории – тех, кто служит конными (собственно infanzones), и тех, кто служит пешими (infanzones de abarca [низший разряд инфансонов, «пешие инфансоны»] или villanos). Тот же villano мог стать инфансоном, и бывали города, населенные одними инфансонами.

    Mesnaderos (вассалы, «дружинники») получали от короны ежегодное содержание, фиксированную денежную ренту, денежный феод (mesnada), и обязаны были всегда содержать коня и оружие (cavaillo e armas)[7] и быть готовыми явиться (с соратником – соглашение с Мартином Фернандесом де Медрано, 1351 г.) по первому зову сюзерена.

    Такого же рода соглашения с короной заключали и более значительные держатели «кабальерий» (cavaillerias или caverias). Кабальерии (с обязательством держать наготове коня и оружие) держали только наваррские бароны (от шести до десятка на каждого), магнаты (рикос омбрес), а рыцари или оруженосцы держали меснады[8]. Скажем, Мартин Энрикес де Лакарра в 1354 г. получал 120 фунтов за 6 кабальерий, но только 300 фунтов – за 15 «меснад». В среднем меснадерос выдавалось 20 фунтов за каждую меснаду, число которых лишь изредка[9] превышало три на отдельного рыцаря/оруженосца. Так, Рамиро Санчес де Арельяно получил 120 фунтов за шесть кабальерий (сколько и подобало иметь наваррскому магнату), и еще 40 фунтов за другую (явно «двойную») меснадерию в округе Эстелья (1357). Получатель (например, Очоа де Уртубиа, 1351 и 1368 гг.) должен был служить лично за свой счет как подобает меснадеро, т.е. 40 дней в год[10], вместе с еще одним воином – конным, хорошо вооруженным латником[11]. Если дворянин (особенно в приграничье), обнищав, не мог содержать подобающую ему военную свиту, король жаловал ему дополнительный источник дохода (Мартин, сеньор де Сиордия, 1393 г.). Всего к 1329 г. в Наварре было 156 меснадерос – мериндад[12] Памплоны (29), Сангуэсы (29), Эстельи (42) и Риберы (39), а также земель по ту сторону гор (17). Меснадерос призывал на службу (или на ежегодные смотры) только король или его наместник.

    Привлекались и иностранцы: так, оруженосцы из Гипускоа, поступившие на службу к Карлу в 1364 г., получили меснады. В 1346 и 1351 гг. меснадеро был арагонский рыцарь и королевский советник, дон Мигель Перес де Сапата, «рыцарь большой силы и отваги», получивший 15 меснад еще от Филиппа д’Эвре за отличие в войне с Кастилией 1335 г. (он участвовал в ней с арагонским контингентом из 500 всадников). Даже подданные-мусульмане могли быть mesnaderos – Кахс Альпельни, мавр из Туделы, королевский меснадеро, обязался служить с конем и оружием монарху (1355 г.). Иудеи и мусульмане для наваррских монархов были такими же подданными, как и христиане, хотя и подати с них взимались более обременительные, нежели с христиан[13]. Издавна законодательство Наварры дозволяло местным маврам владеть оружием. Несколько мавров-арбалетчиков были отправлены из Наварры в Нормандию (1354). В 1363 г. инфант Луи для войны с Арагоном набрал 41 мавра из жителей Туделы. Арбалетчики и пушкари из мавританской общины города Туделы верно служили королю Карлу II в нормандских крепостях.

    В 1354 г. на содержании короля Наваррского состояли:

    - 14 баронов, держателей кабальерий (включая альфереса, дона Мартина Энрикеса, который также считался и меснадеро);
   - 43 меснадерос, среди которых были мавр, Адемолит Альпельми, и беарнский сеньор Гильем-Арно де Со (шателен Эврё в 1365-1372 гг.).;
   - четверо «наемников и хинетов» (stipendarios et genetes): в числе этих легковооруженных всадников, идеально приспособленных к войне в горах, всегда, должно быть, имелось немало мавров, и имя одного из них, Амет Аудали, явно указывает на мусульманина – Ахмад ал-Хузайл[14]. 

   Общее число меснадерос и держателей кабальерий 1354 г. составило 150 (в 1357 г. цифра поднялась до 245, а впоследствии и до 300 чел.)[15]. Всего для предстоящей кампании 1355 г. Карл нанял более 70 наваррских дворян, которые выставили ему более чем 1700 воинов – служивших по большей части не за жалованье, а в надежде на добычу и выкупы.

    Однако, размер денежной ренты не менялся на протяжении всего XIV века, что вскоре стало не соответствовать общей экономической конъюнктуре. Их держателям служить становилось явно невыгодно. Вдобавок, сорокадневной службы, требуемой от меснадерос и кабальерий, короне явно было недостаточно, особенно при военных действиях во Франции. Поэтому наварские короли с 1353 г. были вынуждены прибегать к услугам оплачиваемых волонтеров[16].

    При внешней угрозе (приближение рот наемников, двигающихся в Арагон) для обороны королевства собирали не только держателей кабальерий и меснад, но и капитанов с латниками и пехотинцами – сражаться за деньги. Карл обращался ко всем своим «магнатам (ricoshombres), рыцарям, оруженосцам и меснадерос» (9 ноября 1365 г.) с требованием явиться в нужный час «со всеми всадниками и пехотинцами, какими можете» или со всеми хорошо вооруженными, encavalgados et arnestados, «отрядами конницы», «под страхом (лишения) нашей милости и возмущения». Аналогичные приказы о сборе ополченцев шли к «отрядам пехоты и конницы», собираемым городами и местечками округов королевства. Еще 27 октября (а потом еще и в январе-феврале 1366 г.) значительные суммы были розданы 16 разным лицам для снаряжения их самих и их отрядов «для службы нам ради этих нынешних войн.

    21 ноября 1365 г. последовал призыв ко всем, кто держал от Карла «милости или благодеяния», быть наготове со своими людьми к 15 декабря. Феодальным контингентам 28 января 1366 г. было назначено собраться в Олите 2 февраля. Последнее обращение было адресовано 36 лицам, включая высшее духовенство, казначея, судью, четверых сержантов короля, шателена Сен-Жана. Аналогичные по содержанию грамоты были разосланы другим, например, мерино (глава округа, аналога французского бальяжа) Сангуэсы. Следует добавить, что оказалось немало опоздавших, которые 16 и 23 апреля еще не отвечали на повторные призывы. Когда опасность королевству еще более возросла, 3 апреля замещающий пост наместника (как и другие чиновные персоны, список которых затерялся), получил приказ присоединиться к королю в городе Эстелья с условленным числом воинов. А именно «пять всадников (hombres de cavaillo), лучших людей и самых честных, каких можно, опытных в походах (bien cavalgadas) и хорошо вооруженных».

    Тридцатью годами ранее Наварра сходным образом готовилась к отражению кастильского вторжения. На исходе июня 1335 г. мерино Ла Риберы было приказано снарядить меснадерос, а 30 июня гонец уведомил наместника, чтобы жители Альфаро явились «с доспехами и провизией» (хлеб, вино, мясо) в замок Тудехен. В середине октября все четверо меринос Наварры получили повеление уведомить меснадерос (с их конными и пешими людьми), рикос омбрес и людей своих мериндадес, дабы те, с оружием, были готовы выступить туда, куда прикажет наместник. В последующие недели эти приказы повторялись, с указанием места сбора. Населению (невзирая на его протесты и сопротивление) надлежало снабжать войска продовольствием, а в ряде мест – еще и заниматься фортификационными работами.

    Фруассар так описывает созыв ополчения в 1378 г.: «Король Наварры … издал по всей своей стране грозное повеление, чтобы всякого рода люди, в возрасте, подходящем для ношения оружия, явились к нему и собрались перед городом Миранда. Никто не осмелился противиться приказу короля, и устраивались и снаряжались по всей Наварре рыцари, оруженосцы и всякие иные люди с копьями и с павезами, и [организовывались], чтобы явиться под Памплону сражаться с испанцами».

    Помимо этих привычных требований и соглашений, король приобретал услуги значительного количества наемников, рутьеров. Капитаны Эпиот, Анесорг, Пти-Машен и другие за 100-200 ливров ренты в год переходили на службу к Карлу (см. ниже). Эти ренты могли жаловаться и наваррцам, уже получающим меснады или кабальерии – как, например, Арнальт-Луп де Лукса (1354 г.). Капталь де Бюш принес оммаж королю Наваррскому за пенсион в 1000 золотых экю (1361 г.), и затем служил его наместником в Нормандии (в 1364 и 1365-1366 гг.).

    Главной целью всех этих пожалований земель и денег монархами, изрядно истощавшими их и без того невеликую казну (одна только Кастильская кампания 1368 г. стоила 40,5 тыс. фунтов, а в 1378 г. на найм солдат ушло более 314 тыс. флоринов!), было приумножить свою скудную военную мощь. Наваррский феодализм имел прежде всего военную окраску, и придворная служба обычно не значилась в числе обязанностей вассала. Вассал же обязывался защищать короля против всех, хотя иногда в соглашении оговаривалось (как, скажем, при оммаже сира д’Альбре в феврале 1365 г.), что он будет помогать Карлу «против короля Франции и против всех других из Французского дома, исключая герцога Беррийского, который является его соратником».

    Будучи большую часть жизни (после 1354 г.) союзником (хотя и непостоянным) Англии (его королевство соседствовало с Гиэнью), Карл Злой иногда помогал ей войсками, нередко пользовался услугами англичан и постоянно отличался «англофилией». (Жиль ле Бувье еще в 1450-е гг. писал, что наваррцы – «легкомысленные люди, и всегда добрые англичане».) В свою очередь, не имея возможности ни отправить свою армию назад в Наварру, ни заплатить ей (и войска уже «грабили округу, словно враги»), Карл в ходе переговоров с Францией (завершившихся подписанием договора в Валоне 10 сентября 1355 г.) был вынужден закрыть глаза на сношения Мартина Энрикеса де Лакарры с англичанами. В начале сентября Мартин согласился перейти на службу Эдуарду III с 1750 наваррцами, а другой капитан, Педро Рамирес – еще с 250 солдатами. 7 сентября Лакарра получил месячное жалованье авансом (1200 фунтов) и условился служить на границах Бретани.

    Английский эсквайр «Рабиго Дюри» (его точное имя неясно) стал одним из непосредственных убийц Шарля Испанского (январь 1354 г.). Позже он служил в наваррском гарнизоне Моконсея, вместе с Робертом Скотом и 600 наемниками воевал в Шампани. Джеффри Чосер, будущий автор «Кентерберийских рассказов», тоже побывал в Наварре в 1366 г. (получив 22 февраля от Карла охранную грамоту), но проездом.

    Вообще наемники Карла набирались по большей части из англичан и гасконцев (особенно до 1366-1367 гг.), так что современники в 1350-х гг. порой не знали, кто захватил ту или иную крепость, ибо «англичане и наваррцы – одно и то же». По (несколько преувеличенным) словам Виллани, тогда «все войска [Карла] были из англичан». Наемники наваррской службы в Лангедоке использовали боевой клич «Наварра!» и значки (паннонсели) с наваррским гербом. В числе капитанов Карла были:

   - Жан де Грайи (Капталь де Бюш). 
   - Арно-Аманье, сир д’Альбре: хотя его люди сражались против Карла при Кошереле, 28 февраля 1365 г. тот назначил его своим наместником и генеральным капитаном во Франции, чтобы воевать против всех врагов Карла, кроме герцога Беррийского, в обмен на огромную сумму – 60000 арагонских флоринов (Арно-Аманье отчаянно нуждался в деньгах, чтобы заплатить выкуп графу де Фуа)[17]. Двумя днями раньше д’Альбре заключил с Карлом соглашение, обговаривая условия его будущей войны в Лангедоке, Бургундии и во всей Франции от имени Наварры. В марте 1366 г. сир д’Альбре находился на наваррской службе, приведя с собой «несколько рыцарей и оруженосцев Большой роты».
    - «крайне высокомерный» Джон Джуэл, или Джоуэл (бывший крепостной крестьянин аббатства Эбботсбери, Дербишир): сражался при Пуатье, с 1357 г. действовал в Нормандии – или независимо, или как капитан Филиппа Наваррского. Вместе с Карлом явился в Париж в 1358 г., после договора Бретиньи «воевал во Франции от своего имени», в октябре 1363 г. вместе с «англичанами, гасконцами и прочими грабителями» захватил Рольбуаз возле Манта. При Кошереле (где на нем был бацинет с надписью «Кто возьмет в плен Джона, тот получит сто тысяч франков»)[18] был ранен двумя ударами копья в бок, взят в плен (бретонским оруженосцем) и умер через несколько дней в Пон-де-л’Арше.
    - Джеймс Плантин (в 1361 г. захватил город Пирмиль возле Ла-Флеш и воевал в Анжу, убит при Кошереле; другой англичанин, Роберт Чеснел, прославившийся грабежами в Алансонском графстве, взят в плен в той же битве – свобода ему обошлась в 12000 флоринов).
    - Джон Стэндон (некогда бежал в Бретань из Англии, спасаясь от наказания за убийство, служил в свите Роджера Дэвида и помилован в марте 1354 г.; потом снова убил человека и укрывал уголовного преступника, помилован за хорошую службу в Нормандии и Бретани 14 июля 1360 г.; закончил свои дни гарнизонным командиром в Нормандии).
    - эсквайр Джон Кресуэлл («Карсюэль» у Фруассара): вероятно, из Кресуэлла на побережье Нортумберленда, возможно, ветеран кампаний Черного Принца 1355-1357 гг., и к 1368 г. стал пожизненным свитским принца. До 1364 г. заместитель Джона Амори, но после гибели Амори близ Сансера сам стал капитаном. В начале 1366 г. нанят Карлом вместе с Робертом Биркхэдом (посвящен в рыцари при Нахере) за ежегодную ренту в 200 турских ливров[19]. Кресуэлл сражался при Нахере, участвовал в захвате Вира (август 1368 г.), но вскоре разбит при Оливе (там же убит Биркхэд); с возобновлением войны в 1369 г. на стороне англичан. Считается, что Кресуэлл был убит при Шизе в 1373 г., но там его только взяли в плен. Он упоминается и в 1374 г., когда снова оказался в руках врагов – при взятии Люзиньяна; следовательно, Джон умер где-то между 1374-1376 гг.
    - шевалье Сеген де Бадефоль (ок.1330-1366): один из известнейших предводителей рутьеров, его именовали «королем рот»; сын Сегена де Гонто (ум.1371), сеньора де Бадефоля и де Лалинд в Перигоре. Герб: на черни пять (или восемь) серебряных дисков. Сражался при Пуатье (?) и Бринье, отличался верностью заключенным с ним соглашениям. Карл нанял его вскоре после Кошереля, «чтобы вести войну с королем Франции и его королевством», обещав 1000 фунтов ежегодной ренты с земель в Наварре. Бадефоль должен был объединиться с армией инфанта Луи и действовать в Бургундии. В ноябре 1364 г. Сеген захватил замок Анс севернее Лиона, который сдал за выкуп в июле 1365 г., намереваясь присоединиться к Бертрану Дюгеклену. Во время визита Сегена в Памплону (декабрь 1365 г. – январь 1366 г.), его отравил один из слуг Карла Злого, действовавший на основании приказа короля, решившего не платить наемнику (конец января или начало февраля). Кстати, не лишенный прагматичного цинизма Карл оплатил … похороны самого Сегена и возместил расходы его людей, сопровождавших своего капитана в Наварру!

    Другой капитан английских Вольных рот в 1368 г. и придворный Карла Злого, Лопес де Сен-Жюльен (в качестве капитана Сен-Севера пленен при Кошереле, позже оставался на наваррской службе, капитан Мортэна в 1369 г. и Памплоны в 1378 г., был еще жив в 1392 г.), был родом из Лабура (сеньор де Сен-Жюльен и де Со де Лабур), в южной Гаскони, близ границы с Наваррой. Гасконский рыцарь Бертран дю Франк тоже был в числе пленников Кошереля.

    Летом 1358 г. на службу к Карлу поступили многие из самых выдающихся бриганов, действовавших тогда во Франции. Среди них капитаны сэр Джеймс Пайп[20], Стэндон, Плантин, Джуэл (прославившийся разграблением Понт-Одмера), Томас Кейн. Джон Фотерингей (участник Бретонской кампании Ланкастера 1355 г.) был маршалом Филиппа Наваррского, командуя англо-наваррским гарнизоном Крея, прибывшим из Нормандии (по ле Белю, 500 конных латников, не считая лучников). Он «держал этот город Крей, храня его для короля Наварры, поклявшись сдать его по указанию означенного короля» (но когда указание последовало в октябре 1359 г., Джон, разумеется, отказался отдавать город, пока ему не выплатят немалую сумму денег – 6000 золотых монет). По словам Найтона, служба Наваррцу обогатила многих англичан, «так что они выглядели скорее сеньорами королевства, чем наемниками. И многие, ушедшие простыми пажами или слугами, стали опытными рыцарями и вернулись богачами». Только торговля охранными грамотами принесла Фотерингею сто тысяч франков, а ведь он вдобавок методично и жестоко разграбил всю округу, выжимая из жителей деньги.

    21 июля 1358 г. во время восстания в Париже погибли 32-34 английских наемника Карла (другие источники пишут о 30, либо более 40 или 60), и были арестованы 47 английских командиров («самых выдающихся» англичан) и более 400 солдат-англичан наваррской службы. В том же году король «собирал повсюду наемников, латников и соратников, гасконцев, англичан и испанцев, провансальцев, германцев, людей из Эно, фламандцев, брабантцев и всякого рода людей, что желали подчиняться ему» для войны с регентом, ибо Карл «щедро им платил». Эдуард III обозвал англичан на службе Карла «поставленными вне закона людьми, а именно убийцами, ворами и разбойниками», сложил с себя всякую ответственность за их деяния и 20 декабря отправил во Францию сэра Ричарда Тоутшема и Стивена Косингтона с инструкциями – контролировать там «нарушителей мира», большинство которых воевало под знаменами короля Наварры. Однако, когда на помощь осажденному Сен-Валери (сдался примерно 21 апреля 1359 г.) устремился из Нормандии Филипп Наваррский, с ним пошли «600 английских копий, [набранных] из английских гарнизонов» («Скалахроника»). Французы считали, что у Филиппа было 1500 копий и 700 лучников, или всего 1500 англо-наваррцев – возможно, число латников английским хронистом занижено, а лучники, напротив, вообще не были посчитаны. Видимо, эмиссары Эдуарда III, а равно и эффект от его грозных речей, не достигали пределов невероятно удаленной от цивилизации Нормандии…

    С 6 апреля 1366 г. английский рыцарь Стивен де Косингтон, «из нашего отеля» (придворный Черного Принца, среди его телохранителей сражался при Пуатье, участвовал в ряде дипломатических миссий, маршал войска (и Аквитании) для кампании Нахеры), со своими людьми состоял на службе у Карла Злого (за 1000 эскудо ежегодного жалованья), как и эсквайр Томелен с девятью латниками, «который с нами и из нашей свиты». Документы показывают, что с февраля 1366 по июль 1367 года королевская казна выплатила ряд сумм не менее шести английским рыцарям[21] и восьми эсквайрам (не считая Косингтона и Эсташа д’Обершикура), присоединявшимся к наваррским войскам против Энрике Трастамарского.

    А 1 августа 1378 г. Ричард II сообщил наместнику Аквитании лорду Невилу, что «наш дражайший и горячо любимый кузен король Наварры» передал на три года англичанам Шербур. А посему «мы пожаловали и пообещали означенному нашему кузену помочь и выручить его пять сотнями латников и пять сотнями лучников, или иных подходящих воинов, за наш счет и расходы». Этот корпус должен был служить Наваррцу на протяжении четырех месяцев (считая со дня прибытия к Ронсевальскому перевалу) «в шевоше, которое он устроит лично в своем королевстве Наваррском или за его пределами, в королевстве Испанском, чтобы вторгнуться [в земли] и воевать с бастардом Энрике [Кастильским]». Данный тысячный контингент по истечении условленного срока службы был волен (даже если война продолжается) оставить службу у Карла и вернуться в английские владения. 

    Но только в разгар кастильского вторжения (октябрь 1378 г.) сэр Томас Триве повел по требованию Карла на выручку Памплоны (осажденной кастильцами в августе) контингент всего в 400 солдат[22]. Еще 12 октября англичане обязались отслужить Карлу четыре месяца, а тот передавал им город Туделу. 20 октября им было выплачено двухмесячное жалованье вперед – по 20 франков каждому латнику с лучником/слугой. То была собственная свита сэра Томаса, из англичан (160 чел. – поровну латников и лучников). Плюс еще 20 английских латников и столько же лучников (свита Жоффруа д’Аржантона?). А также два гасконских капитана, Андре Анда и Моно де Плезан/Плассак: первый с 50 латниками и 50 лучниками, а второй с 50 латниками и 50 pillards, вооруженными слугами[23]. Кастильцы полагали, что у этих трех капитанов было 300 копий (их поставили в Туделе), и еще 300 копий (lanzas) привел «другой рыцарь из Гиэни», Бертюка д’Альбре («мосен Пер Дукан де Лебрет»), которому король дал замок Эстелью (в декабре Бертюка находился в Аркосе)[24]. 

    Фруассар пишет, что изрядно запоздавший Триве (4 декабря он был в Памплоне) и его соратники (численность которых по прибытии в Аквитанию он излишне щедро определяет в целых 600 копий и 1000 лучников) после роспуска армии на зимние квартиры решили устроить набег в Кастилию. К ним присоединились граф де Пальярс и его брат Роже с 200 копьями и 300 павезниками (воины с павезами). Всего же тогда в Туделе (с отрядами Триве) собралось для рейда 800 (700) копий, 1200 лучников и столько же «прочих людей, бриганов и павезников».

    Процентное соотношение национальных контингентов армии Карла II в кампании 1378 г. позволяет увидеть следующую картину: набранные по эту сторону Пиренеев солдаты – 21%, по ту сторону гор – 20,5%, гасконцы – 42% (!), англичане – 9,5%, арагонцы – 6,5%.

    Из составленных по итогам кампании 1379 г. счетов видно, что на службе Карла состояли следующие аквитанские и английские волонтеры, распущенные по окончании войны (по условиям договора с Кастилией в марте). Первые: Бертюка д’Альбре (бастард)[25], виконт де Кастельбон (Роже-Бернар де Фуа), сеньор де Домзэн, Мено де Байа, Гайарде д’Орт, Перро де Гайар, бастард Арно-Гильем д’Арманьяк, Пьер-Арно де Молеон, а также Мачин де Аррайос и арагонский граф де Пальярс (Уго-Рожер). Вторые: Тривет, Ричард Дерби, Мэтью Финем, Робин Канитрел, Дженкин Ноуэлл[26].

    Сохранились три полных контракта и отрывки от еще четырех (1378). Полные экземпляры были заключены с рыцарем Гайаром де ла Мотом, оруженосцем Пок де Лантаром и Жаном де Ломенем. Два первых договора состоят из двух частей – общие условия (капитан клянется служить королю Наварры и его сыновьям в его королевстве и Испаниях против всякого на всем продолжении войны, не грабить и не разрушать города и крепости, но защищать их; если король потребует себе кого-либо из захваченных пленников, он получит его за соответствующую цену) и состав отряда (часть жалованья выплачивается авансом и капитаны условливаются набрать указанное число солдат: де ла Мот – 100 латников и 100 вооруженных слуг за 2000 флоринов золотом, Лантар – 60/60 за ту же сумму, Ломень – 60 латников за 1000 флоринов и в 17 дней), а в третьем контракте обе части объединены.

    Личную гвардию монарха представляли сержанты-при-оружии (sargentos de armas) и учрежденные Карлом II в 1359 г. привратники короля (ujieres). Сержанты несли караульную службу и стерегли королевскую резиденцию снаружи, выполняли королевские поручения, а привратники охраняли короля внутри здания. И те, и другие получали в год 120 фунтов, причем в эту сумму у сержантов входили 6 фунтов на одежду – очевидно, ливреи. Символом сержантов-при-оружии служила серебряная булава. Набирали обе категории придворных чинов из дворян (исключением стал горожанин Мартин Крусат, один из сержантов в 1365 г.), доверенных лиц короля (включая капитанов городов и замков), по большей части из провинции по ту сторону гор, гасконцев, французов.

    Численность сержантов неизменно возрастала со временем – от 4 чел. в 1350 г. до 9 в 1360 г. Резкий скачок произошел в 1365 г. (14), а в 70-х гг. их количество перевалило отметку 20 (27 чел. к 1381 г. и даже 33 к 1386 г.), но внезапно сократилось (в связи со смертью Карла?) в 1387 г. (7). Число привратников демонстрирует ту же тенденцию: рост с двух до шести человек (1359-1370 гг.), затем до 10 (1374) и даже 18 чел. (1381). Наконец, Карл III отменил должность привратника, положившись при охране дворца на сержантов и десяток меснадерос. 

    Все солдаты получали от короны жалованье (см. также примеры в тексте), более или менее высокое, смотря по обстоятельствам. Размер его устанавливала корона, выплачивалось оно обычно в золотой монете – эскудо или флорины. Жалованье пехотинца 1330-1332 гг. составляло один солид в день – 12 динерос, хотя в том же 1330 году иногда и платили только 11 динерос. Солдаты гарнизона замка Ирурита (120 чел.; 1334 г.) получали каждый по 100 солидов и пять мер пшеницы в год. Участвовавшие в «Войне двух Педро» (1360-е гг.) наваррские пехотинцы получали 4 флорина в месяц, что равнялось плате среднего работника. Оклады 1362 г.: 10 флоринов в месяц всаднику и 4 флорина – пехотинцу; начальники отрядов получали двойное жалованье. Судя по счетам 1364 г., каждому командиру сначала возмещались издержки на выступление в поход, из расчета четыре-пять флоринов на человека. Затем, через определенные промежутки времени, он принимал жалованье на свою роту – флорин за пять дней для пехотинца, вдвое больше для латника. Родриго де Урису в 1371 г. платили 20 флоринов на латника и 5 – на пехотинца. В 1378 г. солдатам на службе короля Наваррского в бальяже Котантен выдавали, латнику – 10 франков в месяц, а «сержанту» – 4 франка. Жалованье во время Португальских кампаний 1384-1385 гг. – 10 мараведи в день (= 15 арагонских флоринов в месяц)[27].

    Сохранился ряд документов об обороне и защите наваррских городов и замков – всего к 1350 г. на территории королевства стояли 93 королевских замка. На протяжении «Войны двух Педро» инфант Луи (замещавший брата Карла) и альферес де Лакарра инспектировали замки, приказывая при необходимости обновить укрепления (с 1357 г.). Особое внимание уделялось областям, граничащим с Арагоном и Кастилией, для «усиления» замков и городов назначались особые уполномоченные. По результатам их осмотра за работу над стенами, башнями и барбаканами в каждом пограничном укреплении принимались плотники, каменщики, кузнецы и прочие рабочие. Гарнизонам завозили стрелы, копья, павезы и метательные машины «ради дела войны». После взятия Таррасоны кастильцами (март 1357 г.; тем самым война приблизилась к наваррским границам) гарнизон Туделы был усилен латниками, а прибывший туда альферес пополнил ряды защитников многих соседних замков. Некоторые алькальды позже были награждены за то, что содержали за свой счет воинов сверх гарнизонного штата.

    Инфант Луи[28] требовал, чтобы в замке Санчоабарка днем и ночью несли стражу 20 человек сверх тех, кто уже находится там – десятка арбалетчиков с павезами (1360). В ноябре 1365 г. работникам края Оссес было велено выставлять ежедневно четверых человек для охраны и несения караулов в замке города Сан-Хуан-де-Пье-де-Порт[29] либо платить 8 солидов (су) в день. Когда Наварре стали угрожать Вольные роты, направляющиеся с Дюгекленом в Испанию на помощь Энрике Трастамарскому, Карл предпринял ряд срочных мер. В феврале 1366 г. он приказал алькальду (мэру) и магистратам Вальтьерры использовать иудеев и мавров для охраны города, невзирая на их протесты. Укрепления повсюду подновлялись (за чем следили королевские уполномоченные), назначались капитаны для их обороны, усиливались гарнизоны (так, в замок Аса отправились 15 пехотинцев). Продовольствие свозилось в населенные пункты, где укрывались по приближении рутьеров и сельские жители со своим скарбом. Запрещалось впускать в города вооруженных иностранцев, ворота должны были на ночь закрываться, туда не пропускали неизвестных лиц (указ 6 апреля). По воле короля, в его столице (Памплоне) приезжим жителям было запрещено носить оружие (23 февраля). Одновременно Карл пытался сам нанять капитанов рот – это ему удалось в отношении части гасконцев, а потом и англичан: сеньор д’Альбре, Эсташ д’Обершикур, Иоганн Хаценоргуэ, Джон Деверо (за 600 золотых флоринов).

    Мерино Эстельи Родриго де Урис был назначен капитаном Эстельи и Каседы 19 февраля 1366 г., вместе с пятью всадниками и 30 пехотинцами (в 1321 г. мерино Эстельи выставил 55 человек). Гарнизон Лумбьера (капитан Фернандо Хиль де Асиайн) составляли 10 всадников и 20 пеших воинов (21 февраля). Город Перальту защищал Хуан Гарсия де Анис с 60 соратниками, а замок Аскса – его алькайд Пер-Арнальт с 15 пехотинцами. (В 1372 г. гарнизоны трех принадлежавших Наварре с 1368 г. городов, Логроньо, Витории и Сальватьерры, составляли 50 латников и 200 пехотинцев; гарнизон замка Тудехен в 1335 г. насчитывал 13 всадников и 200 пехотинцев, в Фитеро служили 100 арбалетчиков-христиан из Туделы, но замок Атаун тогда же «оборонял» всего один человек!) Мигель Санчис, сеньор де Урсуа, с 1362 г. мэтр арбалетчиков, распределял по замкам арбалеты и метательные машины. 26-го февраля в Пенью (где командовал оруженосец Санчо Перес де Урниса с 29 латниками) отправились из Сангуэсы 40 копейщиков и арбалетчиков. В письме капитану Аргедаса от 4 марта Карл предписывал ему привлечь к караульной службе клириков и дворян и отправлять их в дозор днем и ночью, как это практикуется в других городах королевства.

    Только монарх и местные сеньоры могли строить крепости, всякому другому запрещалось воздвигать, без дозволения на то, башню высотой более 5 метров. Военный глава города и его округи именовался «капитаном» или «командующим» (capitain, caudillo), комендант замка или форта (шателен во Франции) и начальник его гарнизона – «алькайдом» (alcaïd, alcayt). Первому подчинялась нередко и вся округа. Алькайд получал королевское жалованье – монетой и натурой (а также деньги и, видимо, продовольствие для подчиненных солдат), нередко исполнял административные функции, но в первую очередь следил за состоянием вооружения и артиллерии замка. Причем после каждого назначения нового коменданта в замке составлялась новая опись военного снаряжения. Часто алькайд входил в число меснадерос, хотя формально это было запрещено фуэро, предписывавшим также набирать алькайдов только из уроженцев королевства.

    Алькайдов также могли назначать магнаты (которых, в Наварре, было всего 12-14 человек в начале правления Карла II). В фуэро Наварры была и такая курьезная статья: «Если дворянин держит замок для короля или магната и если он хочет вернуть замок по прошествии года, на (протяжении) которого он получал пищу, без того, чтобы сеньор хотел бы его получить, он должен охранять его еще девять дней, после чего он может закрыть ворота замка, посадить там на цепь пса и беззаботно отправиться восвояси».

    Также в порядке вещей было участие в обороне и других чиновников правительственного аппарата – алькальда и «судей» (магистратов) в одних местностях, бальи (байле) – в других, меринос – по всей Наварре. Все они в той или иной мере были солдатами. В мае 1361 г. Карл наградил Арно-Раймунда де Аграмонта, мерино Эстельи, который возглавил латников, отправленных на помощь графу де Фуа, а участник войн в Нормандии Родриго де Урис, тоже мерино Эстельи (1365 г.), повел войска на осаду Хаки. Другой чиновник из Эстельи, «ломбардец» Николя Ганьебьян из Пьяченцы (появился в Наварре в 1360-е гг.), участвовал в войне с Кастилией и был взят в плен.

    В распоряжении меринос находились иногда значительные силы, в том числе содержащиеся ими на постоянной основе. Так, Хиль Гарсия де Яньис (при наличии постоянного отряда в сотню человек «для защиты страны» в 1328 г.) в поход выставлял еще 10 всадников и 100 пехотинцев и еще ополченцев его территории (мерино также подчинялись дворяне и меснадерос его области), хотя в 1332 г. собрал 300 чел. (до места назначения добрались только 254 чел. – это были отряды шести оруженосцев, набирающих свои роты по поручению власти и за казенный счет). У Педро Арнальдо де Уртубиа (1330) казна оплачивала 200 чел. его постоянной роты, плюс еще 321 чел. он вывел в поход на басков. В 1333 г. упоминается выплата мерино оклада на содержание «или 200 пехотинцев, или 150, но никак не меньше 100, сверх его людей». В целом, до 1335 г. наваррский мерино в среднем снаряжал на войну 200 чел. его «свиты», но затем количество их значительно снижается. Также надо учитывать «мертвых душ»: в 1335 г. Хуан Гарсия де Рета, обязанный держать 70 чел. в Леисе, был вынужден признать, что реально в городе служат всего 45!

    Систему охраны наваррской границы (с Гипускоа, 1429 г.)[30] можно представить следующим образом:

    1. Ополченцы соседних долин: не менее 457 чел.

    2. Контингенты знати: Мигель Мартинис, сеньор де Вертис (30 чел.); эскудеро Пернаут де Аяйн; Перуски де Уальде (30 арбалетчиков); Мартин Мигель де Лабаен (10 чел.); Лионель де Гарро (30 латников и 32 арбалетчика); Лопе Лопис де Арбису (45 арбалетчиков и копейщиков); Паскоаль Перис де Арамбуру (18 арбалетчиков и копейщиков); Перукски де Уальде (39 арбалетчиков). 

    3. Гарнизоны замков и башен: крепости Бейнса-Лабаен (25 арбалетчиков), Арруис (19 чел.), Альдас (40 арбалетчиков), Вильянуэва (19 латников и 70 арбалетчиков), башни Эрасо (25 пехотинцев и столько же арбалетчиков), Лекумберри (24 пехотинца), замок Артаксо (10 чел.), пять городов долин Гоньи и Ерри (52 латника) и т.д.

    Общее руководство войсками – альферес Луи де Бомон, за обеспечение продовольствием отвечали королевский советник Хуан Гарсия де Лисасоайн и королевский привратник Гарсия Легас. Интересно отметить, что ту же границу с Гипускова в 1334 г. охраняли всего 500 чел.

    Как граф д’Эврё и де Мортэн, Карл владел значительными владениями, «прекрасными и добрыми замками» в Нормандии, пока его окончательно не вытеснили оттуда французы в 1378 году. Собственно, в Наварре он бывал с 1349 г. лишь наездами, и более или менее постоянно обосновался там только после 1361 года. А вот во Франции…

    Гарнизоны Карла стояли в Эврё, Конше, Карантане, Мулино, Паси, Шербуре (в 1378 г. он уступил город англичанам) и других местах Франции. Мантский договор 1354 г. передавал Карлу обширные владения и в Верхней (Бомон-ле-Роже, Понт-Одмер, Конш, Бретей), и в Нижней Нормандии (Котантен, Валонь, Кутанс, Карантан).

   Нормандские капитаны замков Карла Злого (всего их было тогда 33) получали в 1360-е гг., в зависимости от своей значимости, от 10 до 20 франков в месяц. Но это в идеале – на деле же Карл Злой иной раз (как в декабре 1366 г.) мог удержать в свою пользу половину жалованья капитанов и треть оклада латников. Правилом было то, что шателены получают двойное жалованье латника. То же относилось и к рыцарям. Но единой нормы не было установлено (в частности, это зависело от того, где «продовольствие обычно лучше продается») – рыцарям выдавали от 15 до 30 франков в месяц, латникам – от 8 до 12 экю. Из этой суммы вычитались деньги за дни болезни или отсутствия в гарнизоне. В апреле 1368 г., когда многие солдаты, недовольные содержанием, отправились из Нормандии и в Гиэнь, наваррское казначейство вынуждено было поднять планку оклада с 6 до 8 франков (ибо на прежние оклады латники «и их кони не могли прилично жить»), а позднее – до 10 и (для участвующих в походе против бретонцев)[31] 15 франков. Слуга получал от 4 до 6 франков, лучник – 5-6 или 10-15 франков. Причем правила были таковы, что лучнику «безоружному» (лишенному доспеха) доставалось вдвое меньше денег, чем «вооруженному». Арбалетчики (5 экю в месяц) встречались реже как таковые[32], но гораздо чаще они «скрыто» учитывались в документации среди слуг, как и лучники. Наконец, король часто одаривал рыцарей и латников деньгами, чтобы тем было на что вооружиться и купить себе коня.

    Наваррским владением являлся (с 1365 по 1378 гг.) и Монпелье в Лангедоке. Карл смог поставить город под свой контроль только в 1371 г., после чего наваррские войска появлялись и там: около 310 фунтов было выплачено 28 ноября 1372 г. Енего и Гарсие Санчису де Урсуа (братьям мэтра арбалетчиков Наварры) за их военную службу с двумя всадниками и 20 пехотинцами в баронии Монпелье.

   ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ>>

    [1] Всего лишь 40 «копий» в 1384 г., и 60 латников (а также некоторое количество альмогаваров) в 1385 г.
    [2] Но учтем, что прозвище это у него – как и «Благородный» у его сына – появится только в начале XVI в. благодаря французам.
    [3] Даже без учета повторной вспышки болезни (1362), скажем, население мериндада Эстельи сократилось на 63% к 1350 г.
    [4] Напомню, что после 1212 года Наварра больше не участвовала в Реконкисте, хотя Филипп д’Эврё в 1329-1331 гг. планировал крестовый поход против мусульманской Гранады и позднее был в кастильской армии, осаждающей Альхесирас.
    [5] В 1362 г. Карл II приказал, чтобы каждый дворянин-идальго, не идущий на войну, выплачивал 20 солидов, а крестьянин – 15.
    [6] В то же время запрещалось магнатам и рыцарям жаловать рыцарское звание простолюдинам.
    [7] Только в начале правления Карла II часть наваррских дворян служили пешими, как и многие идальго севера Кастилии. Еще в составе войск, отправленных в Нормандию (лето 1353 г.), встречались такие пешие дворяне – в ротах Мартина Мартиниса д’Уриса и Сальта д’Остабаретса. Но затем все дворяне Наварры служили только в конном строю.
    [8] В этом и заключалось все различие между ними.
    [9] Перо Лопес д’Амесквета получил десять меснад.
    [10] Этот традиционный для меснадерос срок службы утвердился еще в XIII столетии.
    [11] В 1411 г. меснады королевства должны были выставлять монарху 500 воинов.
    [12] Провинцией управлял мерино, отсюда и ее название – мериндад. В отсутствие короля (в Наварре в начале XIV века) мерино обладал полномочиями назначать алькайдов (комендантов, шателенов) королевских замков и принимать от них присягу на верность от имени короля.
    [13] В 1341 г., когда Филипп д’Эврё отправился с севера Франции на помощь Альфонсо XI отвоевывать Альхесирас у мавров, власти в Туделе (подданные самого Филиппа) не только выделили средства на его поход, но и потратились на то, чтобы армия их короля не нанесла ущерба его же мавританским подданным.
    [14] В 1360-е гг. он был мэтром-арбалетчиком при короле и мэтром артиллерии королевских замков. «Леот Аудали» в 1367 г. получил приказ осмотреть баллисты своих замков и при необходимости их отремонтировать.
    [15] Меснадерос и кабальерос на королевской службе в 1343 г. по провинциям: Рибера – 34, Сангуэса – 35, Монтаньяс – 29, Эстелья – 55, земли по ту сторону гор – 33. В 1350 г. эти цифры по регионам составляли соответственно 10 / 19 / 20 / 25 /19; в общей сложности за меснады выплачивалось 6310 фунтов и их держатели выставляли 315 латников. Но число держателей росло пропорционально активности военных действий: в 1365 г. цифры составляли соответственно 9 / 22 / 31 / 56 / 67, итого 185 чел. (7360 фунтов и 368 латников); но к 1374 г. их численность сократилась до 138 чел. (выставляли в идеале 268 латников), а к 1385 г. – всего лишь до 85 чел. (217 латников). В целом, число меснадерос и держателей кабальерий в мериндадес Риберы и Сангуэсы только сокращалось с годами, а процент выходцев из-за Пиренеев постоянно возрастал.
    [16] Их использовали во всех наступательных операциях Карла II в Нормандии и Иль-де-Франсе (1355-1359) и против Арагона (1362-1363). Контракты, которые корона заключала с капитанами наваррских наемников, по всей вероятности были устными, а не письменными.
    [17] Тем же днем д’Альбре пожаловал денежные ренты Раймунду де Монто, сиру де Мюссидану (один из вождей английской партии в Перигоре, был тяжело ранен при Кошереле на стороне сира д’Альбре), и Сегену де Бадефолю – по 1500 фунтов, а также Сегену де Мюссидану и Тонне де Бадефолю (летом того же года едва не преуспел с планом захвата герцога Бургундского на пути в Авиньон) – по 500 фунтов, чтобы они стали его вассалами и обязались служить против всех врагов короля Наваррского.
    [18] Явное подражание девизу Роберта Ноллиса. В хронике Кошона несколько иначе: «Кто Джона Джуэла возьмет, (тот) сто тысяч франков заимеет и столько же останется».
    [19] Вместе с ними обязались Карлу служить «во всех войнах и делах ко всем и против всех», за исключением Эдуарда III, его сыновей и нескольких поименно перечисленных персон, за ту же сумму ренты Джон Деверо, Уильям Ладлоу, Уильям Ботиллер, Норман Суинфорд и участник Боя Тридцати Робер д’Ар/д’Ад. 14 апреля их примеру последовал Джон Стокс, капитан Сен-Совера от имени Чандоса. Кстати, сам Чандос тоже обязался служить пожизненно Карлу II (сентябрь 1366 г.), получив от него ежегодный пенсион в 1000 золотых монет.
    [20] Этот наместник Ланкастера в Бретани захватил в середине 1357 г. Эпернон (где поставил свой гарнизон, около 120 чел.) и именовал себя наместником короля Наварры. В итоге Эдуард III приказал считать Пайпа изменником и арестовать, если он продолжит воевать во Франции (1363). Фруассар ошибочно именует Пайпа Джоном. Кстати, кроме Пайпа, годом раньше на службе у Филиппа Наваррского отметился и знаменитый Роберт Ноллис (Ноулз); герб (Ноллис стал рыцарем не раньше 1359 г. – по другим сведениям, не раньше конца 1360-х гг.): на черни серебряный шеврон с тремя червонными розами.
     [21] Включая Льюиса Клиффорда (на поле из золотых и лазоревых клеток червонная перекладина и, возможно, кайма поля; кстати, в отличие от всех прочих англичан, Клиффорд не приносил Карлу оммаж) и, возможно, Николаса Сарнсфилда (на лазури орел серебряный с распростертыми крыльями в золотой короне; по другим источникам, золотой орел на лазури). Герб самого Косингтона, очевидно, три золотых розы на лазури.
    [22] Получив то, что они желали – Шербур, англичане не спешили выполнять свои обязательства, несколько охладев к Наварре.
    [23] Анда ранее в том же 1378 году служил на осаде Мортани с 60 латниками, а Плассак – с тридцатью.
    [24] Здесь, как и у Фруассара, у англичан и гасконцев везде «копье» считалось за одного латника.
    [25] Жан де Ломень (затем его сменил Бертюка д’Альбре) обязался служить с 60 латниками, на жалованье которым получил 18 июня 2000 флоринов.
    [26] Родом из Ланкашира, известен с 1360 г. Позже прославился как многочисленными преступлениями в Англии, так и продолжительностью жизни – он разыскивался судом еще в 1415 году!
    [27] В 1361 г.: флорентийский флорин = 13 карловых (наваррских) солидов; золотая французская монета (mouton) = 19 (а в 1367 г. – уже 21) солидам. В 1364 г.: золотой арагонский флорин = 13 солидов. Флорин в 1365 г. был равен 13 солидам, в 1370 г. – 14 солидам 3 динерос, и цена их продолжала расти: в 1379 г. – до 16-21 солида. Франк в 1370-е гг. оценивался в 24-32 солида, а к 1381 г. – в 35-36 солидов. В каждом солиде – 12 динерос. 
    [28] Особо заботившийся в те годы об усилении границ королевства и организовавший строительство ряда укреплений.
    [29] По признанию самого Карла, «ключ к его королевству».
    [30] В 1334 г. на границе находились наваррские войска в количестве 400 чел.
    [31] Кстати, Лижье д’Оржассен прихватил с собой в ту кампанию (1368), по французской привычке, кроме латников, лучников и слуг, еще пару менестрелей. А состав отрядов в Бретонском походе показывает, что не применялось никаких норм соответствия числа стрелков и количества латников.
    [32] В Нонанкур (1367) отправлено 1000 виретонов, а годом раньше столько же наконечников для виретонов убыли в Эврё, и его шателен в 1367 г. прикупил еще 500 этих болтов. В 14 франков обошлись казне 18 павез, которые получил гарнизон Бретея (1368).

ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ>>