"… Ганнон встал сегодня утром с сильнейшей головной болью. Можно сказать, что он почти не спал – 3 часа утром – это не сон настоящего карфагенского вельможи. Он, как будто перед первой своей битвой, бесконечно «прокручивал» в своем воображении сценарии завтрашней битвы. Даже во сне он продолжал отдавать приказы, орать на своих нерадивых офицеров, но самое ужасное – у него перед глазами постоянно возникало это видение. Видение «о слонах»: разгар битвы, карфагенские гиганты мнут под ногами-столбами визжащих от боли римлян, победа уже близка, и тут… И тут его ушастые любимцы начинают с пронзительным, холодящим душу, трубным ревом, метаться из стороны в сторону, круша все на своем пути, а затем, самые большие и отважные, пронзенные сотнями дротиков и стрел, рушатся на землю, как сотни гигантских обломков скал в землетрясение. И земля содрогается от этого звука. А сердце Ганнона разрывается от боли и ужаса…"
Битва при Агригентуме.
В прошлом 263 году до н.э. дела у карфагенян шли из рук вон плохо. Основной театр военных действий – Сицилия постепенно превращался в римский «амфитеатр», где главные роли были давно уже распределены, а режиссерами были те же презренные римляне. Как в дешевой провинциальной драме бывший союзник Карфагена, тиран Сиракуз Гиерон, предал своих союзников в самый ответственный момент. Этот мерзопакостный тип переметнулся на сторону римлян, как только почувствовал опасность потерять свою власть. Для Великого Карфагена это означало не только потерю Восточной части Сицилии, но и сильного союзнического флота. А римляне получили доступ к почти неисчерпаемым продовольственным запасам Сиракуз.
Ганнибал (однофамилец знаменитого полководца более поздних времен), главнокомандующий карфагенской армией на Сицилии, сумел сколотить неплохую армию из наемников-галлов, иберов и лигуров. Карфагенский полководец намеревался окружить римские легионы на Востоке острова и сбросить их в море. Но предательство Гиерона перечеркнуло все планы Ганнибала. Теперь, перед лицом явного превосходства врага, Ганнибал сам оказался в ловушке: он был вынужден отступить в укрепленный город-крепость Агригентум (Акрагант), где его и осадила римская армия под началом консулов Квинта Мамилия и Луция Постумия. Все попытки Ганнибала прорвать блокаду натолкнулись на стойкость римских легионов.
Так начинался для Карфагена новый 262 год. Паршиво, надо сказать, начинался. Ганнибал завалил Высший Совет Карфагена просьбами о помощи. Легко сказать – пришлите войска! А тяжелые битвы на море? А Сардиния под угрозой? А предательство Гиерона Сиракузского? Все это заставляло карфагенских старцев глубоко задуматься над будущим этой войны… И все же они решились послать на Сицилию подкрепления! Возглавил эту «армию спасения» опытный Ганнон. Его главная задача была так же проста, как и невероятно сложна – снять осаду с Агригента, спасти от голодной смерти 50 тысяч карфагенян, наемников и мирных жителей. 15 или 20 тысяч наемников и карфагенских граждан, 50 слонов, опытный военноначальник. Что еще нужно для победы? Немного удачи и веры в себя …
Таков исторический фон нашей битвы, которую мы разыграли после Нового Года в моей тульской квартире с другом Дмитрием. Я выбрал карфагенскую армию. Дима играл за римлян. Играли по «бэта-версии» правил Сергея Соколова «Стратег», вывешенных на сайте «Поле Боя». Единственный «хоумрул» касался слонов: по нашим изменениям, при атаке на слона нужно бросить К6 – «1» - «4» - попали в слона, «5» и «6» - в «экипаж». Мы решили, что для уничтожения слона нужно поразить его 4 раза (чтобы не забыть переворачивали на соответствующую сторону кубик К6) или убить всех воинов на слоне (4 и 3 воина соответственно). При этом, убить воинов проще, т.к. хитпойнты считались по их усредненным параметрам без учета параметра защиты слона (то есть попасть в воина на слоне трудно – только «5» и «6», а если попал, убить его легче, чем слона). В остальном старались придерживаться правил бэта-версии.
Играли примерно 160 – 180 фигурками с каждой стороны. У карфагенян было двойное преимущество в кавалерии (34 против 16), а у римлян в средней и тяжелой пехоте (130 против 90). Зато у карфагенской армии было две фигуры слонов, символизирующих 50-60 настоящих военных слонов. Легкой пехоты у противников было примерно поровну и это были, в основном, дротикометатели (велиты у римлян и ливийцы у карфагенян). Остается заметить, что сражение длилось 8 часов реального времени. Как нам кажется, сказалось не только большое количество фигурок на поле (более 300), но и некоторые особенности правил, в частности малая скорость фигур и некоторая сложность расчетов ближнего боя, а также очень частые тесты на мораль (при потере КАЖДОЙ фигурки отряда-шеренги)…
… Ганнон встал сегодня утром с сильнейшей головной болью. Можно сказать, что он почти не спал – 3 часа утром – это не сон настоящего карфагенского вельможи. Он, как будто перед первой своей битвой, бесконечно «прокручивал» в своем воображении сценарии завтрашней битвы. Даже во сне он продолжал отдавать приказы, орать на своих нерадивых офицеров, но самое ужасное – у него перед глазами постоянно возникало это видение. Видение «о слонах»: разгар битвы, карфагенские гиганты мнут под ногами-столбами визжащих от боли римлян, победа уже близка, и тут… И тут его ушастые любимцы начинают с пронзительным, холодящим душу, трубным ревом, метаться из стороны в сторону, круша все на своем пути, а затем, самые большие и отважные, пронзенные сотнями дротиков и стрел, рушатся на землю, как сотни гигантских обломков скал в землетрясение. И земля содрогается от этого звука. А сердце Ганнона разрывается от боли и ужаса…
«Господин! Вы просили Вас разбудить с первыми лучами солнца.» Кто это? Где это? А-аа, так это я спал! Слава Ваалу, Мелькарту и святой Основательнице Карфагена Элиссе! Хорошо, что это всего лишь сон. С трудом открыв красные от недосыпания глаза, и умывшись из кувшина, принесенного Вестероксом, его верным рабом-галлом, Ганнон вышел из своей палатки. Яркое Сицилийское солнце на миг ослепило его заспанные глаза. Он не увидел немного испуганных и одновременно любопытных взглядов своих телохранителей-иберов, устремленных на него.
Когда, наконец, Ганнон пришел немного в себя, он при помощи Вестерокса взобрался на своего любимого вороного галльского коня Бумеранга и рысью проскакал до ближайшего холма в сопровождении немногочисленной свиты и телохранителей. Кто-то ему уже сообщил новость дня – римляне здесь и уже построились в боевые порядки. Поэтому Ганнон не удивился виду, открывающемуся с холма: римские легионы разворачивались для битвы, их большие щиты-скутумы блестели умбонами на утреннем солнце, а римские орлы плавно парили над строящимися легионами. «Мы принимаем бой», - сухо, без эмоций сказал Ганнон. И тут же половина всадников отделилась от эскорта командующего и галопом понеслась в разные концы карфагенского лагеря. Еще через пять минут карфагенские трубы и рожки возвестили о начале битвы – битвы при Агригентуме. Карфагенский лагерь, как потревоженный муравейник, в миг пришел в движение – сказался многолетний опыт наемников и их командиров действовать быстро и слаженно.
НАЧАЛО.
Римляне построились первыми. Они заняли господствующий на своем конце поля справа холм своей кавалерией и велитами, а густой лес, проходимый лишь для легкой пехоты и слонов, надежно прикрыл их левый фланг.
Цепочка велитов начала растягиваться и по центру. В-общем, ничего нового, успел подумать Ганнон. Но тут он ошеломленно и недоверчиво взглянул на центр римского построения и … замер на минуту с приоткрытым от удивления ртом: Ганнон впервые видел ТАКУЮ тактику римского легиона. «Этот Квинт Мамилий так и собирается оставить свою пехоту в центре?» - недоверчиво спросил у своего командира конницы Ганнон. «Похоже, что так, господин», осторожно ответил Магон. А удивляться было чему: сразу за лесом в окружении отборной первой когорты первого легиона римляне расположили ставку консула Мамилия. Дальше от ставки ровной колонной по направлению к врагу растянулись легионы. Только в самом конце этой колонны было небольшое расширение из нескольких когорт итальянских союзников. Таким образом, центр римского строя напоминал огромную букву «Т», вершиной почти упирающуюся в карфагенских застрельщиков-ливийцев, а основанием являлся консульский штаб с отборной когортой. «Видимо, римляне хотят одним ударом расплющить наш центр, разрезав мою армию пополам», подумал Ганнон.
Вторым сюрпризом стало то, что римляне разместили несколько алл своей конницы сразу перед лесом на своем левом крайнем фланге, НО фронтом к карфагенскому центру, подставив таким образом, противнику свой фланг. Римляне как бы приглашали карфагенян атаковать их здесь.
Пользуясь правом атакующего (сама судьба в виде кубика К6 дала ему такое право и возможность расставлять войска вторым), Ганнон, напротив, расположил карфагенскую армию очень традиционно.
Слева, рядом с полуразрушенным храмом Апполона, Ганнон поставил тяжелую галльскую конницу ветеранов-наемников. И не спроста: на том фланге был довольно пологий холм, за которым вполне могла скрываться римская засада (консул Мамилий любил такие «штучки»). Надежная и мощная галльская кавалерия должна была справить с этими римскими хитростями.
Чуть ближе к центру стояли два отряда иберийской средней пехоты, по вооружению и тактике очень напоминавшей римлян – те же большие щиты, те же короткие мечи и манера колоть ими, а не рубить. Эта надежная пехота должна была встретить удар римской кавалерии, расположившейся на холме напротив, в случае обходного флангового маневра римлян.
Еще ближе к центру Ганнон разместил отряд отборных индийских слонов в окружении дротикометателей, а сразу за ним – отряд легких ливийских мечников и иберийских копьеносцев. Слоны должны были протаранить правый фланг римлян, а средняя и легкая пехота завершить разгром. Кроме того, слоны могли встретить римскую кавалерию, если бы та попробовала бы атаковать ближе к центру.
В самом центре карфагенских рядов стояла карфагенская фаланга из богатых граждан-финикийцев. Это был прообраз распущенного ранее «священного отряда», но Ганнон взял с собой финикийцев, которые ранее никогда не служили в священном отряде – добровольцев. Эта фаланга состояла из трех больших отрядов тяжелых копейщиков , построенных в глубину, в лучших доспехах греческого образца и с большими щитами-гоплонами. Именно им предстояло сдержать страшный удар главных римских сил центра в виде буквы «Т». Исход битвы, во многом зависел от них. Справа от фаланги на холме Ганнон устроил свою ставку в окружении преданных наемников-телохранителей и небольшого отряда балеарских пращников. У подножия холма стояли надежные отряды иберов и карфагенских тяжелых мечников.
А далее справа в бой шли африканские бронированные слоны. Именно им предстояло смять подставившую свой фланг римскую кавалерию у леса. Ну и замыкали карфагенское построение на правом фланге элитные отряды нумидийской легкой кавалерии.
Ходы 1 – 2. ЗАВЯЗКА.
Битва началась с быстрого перемещения галльской кавалерии на левом фланге от храма Апполона к ничейному холму. Как только галлы рысью приблизились к этой возвышенности слева, они попали в римскую засаду и были забросаны пилумами римского отряда гастатов. Тяжелые римские дротики в основном просвистели мимо, а галлы врубились на полном скаку в римский засадный отряд (имея +1 к атаке кавалерии против пехоты, т.к. успели разогнаться).
В короткой схватке половина первого ряда гастатов была изрублена, галлы же потеряли только четверть кавалеристов первой шеренги. Римляне явно не ожидали такого развития событий и бросились бежать (тест на стойкость был провален – отряд понес потери, без командира, без прикрытия флангов). Галлы преследовали бегущих гастатов и легко их догнали – весь засадный отряд римлян был вырезан в мгновение ока!
Одновременно с этой удачной атакой второй отряд конных галлов обошел ничейный холм справа и двинулся спокойной рысцой к правому флангу римлян, прикрывая возможный прорыв римской кавалерии, расположенной на высоком холме. Еще быстрее к римскому холму выдвинулся отряд индийских слонов под прикрытием ливийских дротикометателей и легких копьеносцев со щитами. Вскоре они натолкнулись на три отряда римских велитов, занявших ранее позицию у холма. Велиты не только обстреляли дротиками (правда, не очень успешно) слонов и легкую пехоту карфагенян, но и к их удивлению решили дать ближний бой. Это была роковая ошибка римских «легкачей» - в короткой схватке со слонами и пехотой поддержки два отряда были перебиты, а последний обращен в бегство. Потери карфагенян составили один отряд ливийских дротикометателей, которые погибли в упорной перестрелке, а затем рукопашной с лучшим отрядом римских велитов.
На правом фланге дела для карфагенской армии развивались еще успешнее. Бронированные африканские слоны одним броском сблизились с римским конным отрядом, стоящим у леса, и ударили всей своей мощью прямо во фланг римской кавалерии. Видимо, римляне не ожидали, что слоны так быстро сблизятся с ними и были потрясены. Перепуганные лошади, никогда прежде не видевшие слонов, сбрасывали римских всадников, вставали на дыбы, в бешенстве кусали хозяев. Бегство этого отряда стало неизбежным (тест на мораль римляне проводили при безответных потерях двух фигурок из-за удара во фланг – у слона была инициатива, К20 показал плохой результат и оставшиеся полторы подставки кавалерии бежали). В это время подоспел отряд велитов, который попытался испугать слонов (наш хоумрул – вместо атаки кидается К20: «1»-«16» тест пройден, «17»-«20» - слон взбесился, топчет всех на своем пути и умирает на следующий ход). Велиты стали с небольшого расстояния громко кричать бить дротиками о щиты, производя дикий шум и какофонию. К несчастью для них, слоны не испугались (К20 – «12», тест пройден), а «озверели» и напали на шумящих велитов с тройной силой. Две трети велитов были уничтожены одним ударом, а оставшиеся были рассеяны (подставка убрана с поля).
В центре неповоротливая римская «Т» начала медленно двигаться к испанским копьеносцам, прикрывавшим правый фланг индийских слонов, и к карфагенской узкой фаланге. Фаланга тоже продвинулась вперед, чтобы выровнять линию с испанцами и не допустить их окружения. В это время несколько когорт отборной римской пехоты стояли неподвижно, защищая штаб консула Мамилия, на который собственно никто и не нападал. Понимая, что эти когорты нужны в другом месте поля боя, Квинт Мамилий распорядился перестроиться и выдвинуться на передовую. Однако с исполнением приказа возникла заминка: большинство когорт у римского штаба были построены в каре (Мамилий опасался быстрой карфагенской конницы, особенно нумидийцев) и им понадобилось время, чтобы перестроиться в обычное построение (целый ход).
ХОДЫ 3-6. КРОВОПРОЛИТИЕ.
На правом карфагенском фланге активизировалась наконец римская конница. Один отряд рысью спустился с холма и отправился наперерез галльской кавалерии вдвое превосходящей этот отряд римлян. Два других конных отряда развернулись на холме так, что один приготовился дать бой второму галльскому конному отряду, а другой – встретить нумидийских копейщиков. В завязавшейся рукопашной между галльской и римской кавалерией поначалу никто не имел преимущества, несмотря на ветеранский статус галлов. Противники уничтожили по четверти первого ряда кавалеристов, но отступать никто не собирался. Галлы поначалу смутились от такого неожиданного отпора слабой римской конницы, но во втором раунде рукопашной смяли римлян числом. Римская кавалерия частью была уничтожена, а часть отступила с холма ближе к штабу. Место кавалеристов на холме заняли резервные велиты.
Не обошлось без курьеза. Ганнон приказал испанской средней пехоте-скутариям обойти правый римский фланг и начать его окружение. Для этого два отряда иберийской пехоты сначала долго забирались на ничейный холм, потом спускались с него, а когда подошли к правому флангу римлян, оказалось … что его уже нет - римляне давно его покинули, и бой перешел далеко к центру римлян. Таким образом, два крепких иберийских отряда пехоты так и не приняли участие в бою – не успели дойти до противника (скорость 6 дюймов невелика даже для стола 2,4 м).
В центре, наконец, вступила в бой неповоротливая римская «Т». Передние когорты италийских союзников смяли в короткой рукопашной все легкие отряды ливийцев (отступать через фалангу ливийцы не могли). Часть италийского легиона вступила в схватку с фалангой карфагенских добровольцев, а большая часть римских и италийских легионеров начали заходить фаланге во фланг. Римляне около штаба, наконец, перестроились из каре в нормальный манипулярный строй и пошли в атаку на три отряда карфагенян, охранявших холм со штабом Ганнона. Атаку гастатов и принципов сзади поддержали элитные триарии. Ситуация в карфагенском центре стала критической, и это быстро понял Ганнон. Стоит карфагенянам промедлить, и римляне сомнут карфагенский центр и разрежут армию Ганнона пополам, а его самого возьмут в плен или уничтожат. Правая щека Ганнона стала нервно подергиваться…
Тут Ганнону приходит на ум смелая идея: он приказывает направить удар индийских слонов и нумидийских копейщиков не на холм и правый римский фланг, а развернуться и ударить во фланг основной массе легионеров, построенных буквой «Т». Этот маневр вполне удается: слоны атакуют середину колонны легионеров во фланг при поддержке легких копейщиков. Слабое сопротивление отряда италийских союзников, который прикрывал фланг колонны, слоны ломают быстро, и он с большими потерями отступает, даже не успев ответить врукопашную.
Теперь очередь римских принципов. Слоны с грохотом и ревом набегают на фланг одной из римских когорт. Римляне получают безответный удар во фланг, но многие легионеры успевают прикрыться скутумами и прикрыть товарищей (потери при броске К6 минимальны – 1 фигурка). Проверка на моральную устойчивость демонстрирует, что карфагеняне наконец-то столкнулись с элитной римской пехотой – атакованная слонами когорта не только не дрогнула, но и смогла перестроиться и повернуться лицом к слонам, контратаковав их в следующей фазе боя.
Одновременно восстановившийся после потерь отряд италийских союзников заходит слонам во фланг и тоже атакует их врукопашную, а также закидывает пилумами воинов «экипажа». Двойной удар по слонам приводит к большим потерям среди воинов в башенках, и сила атаки слонов постоянно слабеет (Дима удачно бросает К6 – три раза подряд выпадает атака на «экипаж»). И вот после упорнейшей и кровопролитной драки, слоны один за другим, как по мановению волшебной палочки начинают впадать в бешенство…
…«И тут его ушастые любимцы начинают с пронзительным, холодящим душу, трубным ревом, метаться из стороны в сторону, круша все на своем пути, а затем, самые большие и отважные, пронзенные сотнями дротиков и стрел, рушатся на землю, как сотни гигантских обломков скал в землетрясение. И земля содрогается от этого звука. А сердце Ганнона разрывается от боли и ужаса…» Тот самый кошмарный сон Ганнона стал явью. Ганнон прекрасно видит с холма агонию отряда из 20 индийских слонов. Холодный пот покрывает его лоб. Неужели все потеряно?
Но Карфаген продолжает сражаться. В центре фаланга успешно теснит когорты италийских союзников, а арьергардный отряд отделяется от массы фаланги и успевает перестроиться для встречи удара римлян во фланг.
На правом карфагенском фланге нумидийская кавалерия добивает только было остановившуюся римскую кавалерию. Второй удар во фланг она уже не переносит и бежит с поля боя. Теперь у римлян фактически нет кавалерии.
Тем временем отряд африканских слонов продирается через лес и выходит в тыл римлянам. Слоны атакуют охрану римского штаба и телохранителей консула Мамилия. Консул на минуту поддается панике, но потом, совладав с собой, помогает солдатам перестроиться и встретить атаку слонов, как подобает настоящим римлянам.
Потери обеих сторон растут в геометрической прогрессии, шум боя заполняет страхом сердца даже самых отважных воинов. Скоро развязка…
ХОДЫ 7-10. РАЗВЯЗКА.
Победа римлян над слонами на левом карфагенском фланге, как ни странно, почти ничего им не принесла: освободившиеся когорты развернулись, чтобы прикрыть фланг римлян от атаки галльской кавалерии и показавшейся где-то вдали иберийской пехоты. В центре карфагенские фалангиты продолжали теснить римские когорты, неся при этом незначительные потери. Даже поддержка со стороны триариев не внесла перелом в эту мясорубку в центре. Битва здесь распалась на столкновения отдельных отрядов и когорт примерно равной силы и опыта, не принося никому перевеса.
Зато атака африканских слонов на штаб римлян оказалась более чем успешной. Отборные римские части были отвлечены надолго борьбой со слонами. «Африканские серые» сражались в полном окружении с отчаянием обреченных. В какой-то момент казалось, что римляне вот-вот уничтожат слоновий отряд: настолько часто римские пилумы поражали серых гигантов (фигурка слона получила уже 3 повреждения! Еще одно и слон убит!). Но они не хотели умирать, чем повергли римлян во главе с консулом в полное отчаяние. Усугубил ситуацию прорыв двух отрядов галльской кавалерии к римскому штабу. Наконец, подоспела и нумидийская конница, совершавшая долгий обход вокруг непроходимого для нее леса. Нумидийцы подоспели вовремя: они напали на тыл римских принципов, готовых добить африканских слонов, но теперь оказавшихся между слонами и нумидийцами. Короткая схватка и принципы бегут.
Таким образом, к десятому ходу римляне оказались в полном окружении. Битва распалась на два основных очага сопротивления легионеров: в центре у карфагенского холма и у римского штаба. Но кольцо блокады безжалостно сжималось. Особенно отчаянным было положение римлян у собственного штаба.
Консул, окруженный остатками своих отборных когорт, бросил взгляд на центр своих войск. Он, наконец, отчетливо осознал всю безвыходность своего положения. «Нужно прекратить это избиение», подумал он. Консул подозвал офицера своих телохранителей. «Трубите прекращение битвы. Мы сдаемся», - дрожащим голосом выдавил из себя Квинт Мамилий. Офицер грустно посмотрел на консула и побежал к трубачу. Через пару мгновений противный медный звук трубы возвестил о тяжелейшем поражении римлян при Агригентуме…
ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ РИМЛЯН
Главными причинами поражения римской армии считаю крайне неудачную расстановку пехоты в центре и отряда кавалерии на их левом фланге. Карфагеняне выиграли битву на флангах, но если бы не такое странное построение римлян, карфагенские войска в центре могли бы не выдержать и трех ходов. Вторая причина в очень удачной атаке слона на правом фланге с прорывом к римскому штабу. Надо сказать, что римлянам здесь не повезло – кубик «застрял» и не хотел добивать этого «африканца». Ну и наконец, карфагенская армия очень успешно воспользовалась преимуществом в галльской кавалерии на своем левом фланге.
Левша
