От редакции: начало этой дискуссии имело место на форуме в теме "Знамя Жанны д'Арк: злобная реакция на "сюрвивистов" (собствено спор см. начиная со второй страницы). И как часто это бывает на форуме спор имел достаточно ожесточённый характер, с "переходом на личности" и прочими "отягчающими обстоятельствами" . На какое-то время дискуссия прервалась: как оказалось, А. Куркин был в отъезде, и вот теперь мы имеем возможность опубликовать его ответ Максиму Нечитайлову в форме статьи. Редакция проекта надеется, что и дальше дискуссия пойдёт в формате статей: это и более продуктивно и менее эмоционально, доводы в статьях, как правило более выверены, а сиюминутные эмоции уходят на задний план.
    Итак, "Жанна д'Арк", второй раунд, А.Куркин против М.Нечитайлова aka "Недобитый Скальд". Бдам-с  ("удар гонга").

    P.S. Чем хороши споры профессиональных историков (таких как М. Нечитайлов и А.Куркин), так это тем, что мы, простые любители, узнаём из них немало интересного.  - Pipeman

Куркин А.В.
 
О Жанне Девственнице, Максиме Нечитайлове и моей книге.

    До меня неоднократно доходили слухи о ругани некоего Максима Нечитайлова в мой адрес («некоего» --это не «в обиду», а просто потому, что я не знаю, кто он такой). Поэтому заранее прошу прощения у читателей за пространность моего письма, в котором я хочу расставить все точки над Ё. Рекомендую это чтение так же всем, кого интересует история Жанны Девственницы, ибо ей я уделил больше места, чем Максиму.
    Месяца полтора-два назад, во время очередного киевского «окна» (течение жизни слишком часто уносит меня из уютного Киева в не менее уютные Питер и Таврию), мой давний друг д,Эз (он же один из дизанье нашей униформированной группы бургундских лейб-лучников, великолепный пользователь и ценитель ВИМ, выдающийся ее росписчик и просто хороший человек) обратил мое внимание на сайт «Поле боя» и вспыхнувшую на его средневековом форуме дискуссию относительно Орлеанской Девственницы. Вел эту дискуссию, более смахивающую на его собственный монолог, Максим Нечитайлов, который весьма нелицеприятно отзывался о моей последней работе. Я отправил д,Эзу, как завзятому форумчанину, три своих комментария, два из которых попросил вывесить на сайте, после чего благополучно отбыл в крымскую резиденцию.
    Вернувшись на днях и разбирая почту, решил заглянуть на «Поле боя», чтобы удостовериться в выполнении д’Эзом моей просьбы. Дева Мария и Святой Георгий! Поле боя превратилось в арену кровавой и бескомпромиссной резни, в центре коей (кто бы сомневался) возвышалась порядком подуставшая от борьбы с тенью фигура уже знакомого мне гладиатора – Максима Нечитайлова.

    Здесь позволю себе небольшое отступление, дабы прояснить аудитории вопрос о наших с ним личных взаимоотношениях. (В скобках отмечу, что мне вообще везет на Максимов. Есть у меня в Киеве друг, один из лучших, замечательный человек. Но до чего же въедливый! Воистину, имя накладывает на личность роковой отпечаток.) Итак, Нечитайлова Максима я знаю по двум статьям (в «РВ» по кавалерии Александра Македонского и в «Воине» по Вернейлю), по сайту «Столетняя война», а так же по давним его заметкам, не помню кем уже мне показанным, относительно средневековой униформы. Вот и все. Никакого личного неприятия, о котором почему-то взахлеб писалось на форуме, я к нему не испытываю, ибо не имею привычки к заочному проявлению этого чувства. Да, еще мне известно, что в 2000 году он проживал в Невинномысске (так значилось в «РВ»), а ныне преподает в ВУЗе, где «корректно посылает» студентов, не согласных с его мнением.

    Что хочется сказать в отношении известных мне его работ. По кавалерии Александра: общее впечатление неплохое –автор добросовестно проштудировал Арриана, Дройзена, Конолли и Секунду (из труда последнего (МАА 148) были взяты схема и ряд илл.). Замечания: слабый перечень изобразительных источников по заявленной теме (советую обратиться к великолепно иллюстрированному альбому Philip of Macedon. London, 1981), неправильная трактовка фигур Сидонского саркофага ( см. Bol R. Alexander oder Abdalonimos. // Antike Welt. 2000, №6), притянутая за уши версия с градацией венков на шлемах офицеров македонской кавалерии, ужасные сопроводительные «картинки». Вместе с тем готов в целом согласиться с Максимом (в разрез с мнением редакции) о существовании протоуниформы в македонской армии.
Понравилась его статья по Вернейлю, в связи с чем я включил ее в список работ, использованных при написании «Рыцарей…».
    Общее неплохое впечатление о сайте «Столетняя война». Добросовестно процитированы Берн, Хит (“Armies of the Middle Ages”), возможно, Контамин (“Guerres et societes en France, en Angleterre en Bourgogne…”) и ряд иностранных сайтов. Замечания: почти полное отсутствие карт, схем и прорисовок гербов. Странная периодизация, слабое привлечение современных исследований.

    Теперь от предыстории вопроса перейдем к текущему моменту, ибо во время моего отсутствия дела оказались в крайне запущенном состоянии. Человек исключительной душевной чистоты и безграничного доверия ко мне, д’Эз вывесил на сайте не только адресованные к аудитории послания, но и мое личное письмо к нему (именно в нем присутствуют обидные для Максима идиомы о «всезнайке, прошедшемся по верхам» и нелестные отзывы о низком уровне обсуждения). Сразу хочу принести свои извинения всем, кого невольно обидел. Вместе с тем считаю необходимым прояснить детали. Общий раздражительный тон моего послания был обусловлен некорректной руганью Максима в мой адрес (см. например, форум о войне Роз). Тут, как мне кажется, меня поймет любой, в ком имеется хоть капля мужского самоуважения. Сентенция о «всезнайке» и «верхах». Простой пример: Максим обильно цитирует Амбелена, выдумывает по ходу дела какую-то интригу в отношении меня и этого автора (его работу я, дескать, использовал, а в список литературы не включил), при этом плохо себе представляет (вероятно, не знает вообще), что «ноги» амбеленовской версии произрастают из сочинения Пастера «Две Жанны д’Арк» (“Les deux Jeanne d`Arc, enguete et debat”), изданной в 60-е гг. прошлого века и мною же использованной. Амбелен собрал «вершки» этого исследования, и Максим ими оперирует, не вникая в глубинную суть вопроса.
    Еще пример: рыцарские шпоры Жанны. Максим уверяет – не было ни их, ни посвящения в рыцари, и топорика с лилиями не было. И вновь обильно цитирует (нa французском языке) Шарля (т.е. его показания на процессе:”Proces en nullite de la condammation…” , т.2, с.400). И вновь Максим не заглядывает в глубинную суть вопроса. Ему невдомек, что существовали описи вещей Девственницы, хранившихся в разных местах Франции, в т.ч. и кафедральном соборе Орлеана –там значились и штандарт, и сюрко, и доспехи, и оружие, в т.ч. топорик с лилией, и золотые рыцарские шпоры (sic !) . Почти все эти вещи были утеряны во время французской революции. Но вернемся к Шарлю. По его словам, дофин присвоил Жанне звание «военного командира» (chef de guerre). Контамин считает, что таким образом Карл подтвердил полномочия Девственницы, как РЫЦАРЯ-БАННЕРЕТА (“Guere, etat et, societe a la fin du Mouen Age”). Вспомним, что французский король обладал правом посвящать в рыцари недворян (ну об этом-то Максим должен знать. Если ему недоступны специальные исследования по вексилологии и геральдике, пусть почитает русскоязычное издание того же Кина). Предположим, что Жанна - не дворянка. (Если дворянка, то предмет спора перемещается в несколько иную плоскость) Впереди –полный риска и опасностей поход. Вот дофин оплатил Жанне доспехи, коня и свиту, в числе которой два герольда (sic ! –но об этом чуть позже), вот вручил ей штандарт и свел с лучшими капитанами королевства. Почему бы не посвятить Жанну уж за одно и в рыцари? Перед грядущими-то боями? Тем более, что подобная практика существовала повсеместно. Согласен, Жанна сильно «выламывается» из существующих в ту эпоху норм женского поведения. Но так же «выламывается» из круга тогдашних женских забот миссия, к которой ее готовили. Подумаем, а единственное ли она исключение из правил? Вспомним графиню д,Эвре, вспомним Жанну де Монфор, вспомним Жульену, сестру дю Геклена, вспомним «Похвалу женщинам Нейса» (“Neuss, Burgund und das Reich”.   Не сомневаюсь, что Максим непременно утомил бы читателя ее немецкой транслитерацией, демонстрируя «научность» не там, где нужно). Вспомним сих жен и девиц и грустно вздохнем: основы современного феминизма были заложены еще тогда, когда барышни, вместо того, чтобы вышивать на пяльцах, разъезжали верхом по окрестностям в рыцарских доспехах. Рекомендую в этой связи внимательно перечитать русскоязычный перевод труда Контамина «Война в Средние века». Итак, есть масса косвенных свидетельств, указывающих на ВОЗМОЖНОСТЬ посвящения Жанны в рыцари дофином Карлом, а точнее кем-то из его приближенных, действующих от его имени. Поэтому я и считаю, что вот так вот запросто отметать эту версию может лишь тот, кто не понимает глубинной сущности вопроса, либо мало подвержен сомнениям, этим постоянным двигателям любого исторического исследования.
    Вместе с тем, я в своей книге на стр.112 призвал « с оглядкой» относиться не только к сведениям официальной историографии о Девственнице, но и к альтернативным ее вариантам, т.к. далеко не всегда согласен с выводами Пастера, Гримо и Амбелена. Вообще, считал и считаю, что сомнений лишены только идиоты или преступники, на подобии ребят из парламентской оппозиции современной Украины.  Это по поводу «вершков» и «корешков».

    Теперь об уровне обсуждения. Еще раз прошу извинить за резкий тон. Но согласитесь: вести речь о битве при Креси только на основании тенденциозной работы Берна – это как минимум нелепо.  В целом  - работа неплохая, но к старине Берну (он же Бурн,  Бэрн, Барни) лично у меня масса претензий. Если уж взялся писать о Столетней войне – так опиши ее всю. Куда же ты дел подробности «периода дю Геклена», когда англичан вышибли почти из всех их владений на континенте? «Не стоит утомлять читателей подробными описаниями многочисленных осад… в последующие восемь лет, когда французы медленно приближались к Бордо.»  Согласен. Но дай хотя бы ретроспекцию. Расскажи о морском сражении у Ла-Рошели или битве при Валене. Имей хотя бы каплю совести, обеляя преступления Черного Принца в Лиможе. Общее впечатление по окончании чтения работы Берна – в Столетней войне англичане одержали победу. (Следует отметить, что как только речь заходит об исторических событиях, в которых присутствовала английская сторона, британские историки теряют остатки совести). Вместе с тем хочу отдать Берну должное : на сегодняшний день его работа остается самым подробным исследованием военных аспектов Столетней войны, как целостного, не разбитого на кампании, конфликта.
    Еще об уровне форумных обсуждений. Можно только сожалеть о том, что некоторые молодые люди, не обремененные особым багажом знаний, позволяют себе в снисходительном тоне при полном отсутствии хотя бы элементарного анализа отзываться о работах Басовской, Райцеса, Функенов. Когда 10 лет назад я переехал на Украину, «средневековые» Функены в Киеве были лишь в одном экземпляре, да и то в виде постраничных слайдов. Так на них только что не молились. Пол жизни бы отдали за обладание ими или «оспреями». Сейчас те же люди поплевывают на них с высоты дополнительно прочитанных «Солдатовских» публикаций (на них остановимся подробнее) или не всегда доброкачественной интернетовщины, забывая и свои былые восторги, и тот факт, что каждая книга хороша для своего времени. Вот исплевали книжку Таланова о войне Роз (пожалуй, перезвоню Александру Ивановичу и попрошу экземпляр на память, ибо, когда-то прочитав, не удосужился ее купить). Я прекрасно помню, что книжку эту расхватывали как горячие пирожки. Потому что другой русскоязычной литературы по заявленной теме тогда просто не было. И многие из тех, кто сейчас ругает Таланова, впервые узнали о сражениях при Сент-Олбансе, Тоутоне и Барнете благодаря именно ему.  Стыдно, господа. Если уж решили критиковать, то делайте это корректно и по пунктам, не умаляя достоинств работы. 

    Попутно о «Солдате». Согласимся, ребята затеяли хорошее дело, взявшись донести до русскоязычного читателя содержание «оспреевских» брошюр. Поступили, правда, неприглядно, своровав у англичан права на публикацию. Ладно, черт с ними. Но зачем же поганить и без того не всегда безгрешные оригинальные тексты чудовищным переводом, да еще и под вымышленными фамилиями? Посочувствуем «Чарльзу Смелому», павшему от рук «шведов». Мой старший друг Евгений Васильевич Черненко, выдающийся украинский археолог (царствие ему небесное), за сердце схватился, когда увидел, что сделали с его скифами (МАА 137) «солдатовские» переводчики. (Кстати, в ближайшем номере «РВ» должна выйти моя статья, посвященная памяти Е.В. с моими же цветными иллюстрациями из его последней неоконченной работы). Когда я жил на Урале, там в ходу был такой тост: Бог с нами и хрен с ними! С удовольствие адресую его редакции пиратского альманаха «Солдат». Ну да хватит о грустном. 

    Возвращаюсь к разговору о Жанне. О чем там писал Максим? Да, о штандарте, этом «краеугольном камне» дискуссии. Максим не устает меня цитировать: «следует отметить, что правом ношения… штандарта обладали лишь рыцари-баннереты, являвшиеся элитой средневекового военного сословия» (С.156). Готов еще раз подписаться под этими словами. Вместе с Контамином (“Guere, etat et, societe a la fin du Mouen Age”), Дойчлером (“Die Burgunderbeute’), У.и Р. Ленартами (“Wappenbogen…”), Макгиллом (“The burgundian army…”) и еще Бог знает с кем, всех не упомнишь. Максим ввязался в полемику по вопросу, о котором имеет опять-таки поверхностное представление. Да, в «Буржском королевстве было мало баннеретов, а среди капитанов дофина – и того меньше. Да, банды наемников-рутьеров имели свои флаги – штандарты и их разновидности: гвидоны, конеты, ансени и т.д. Ловушка, в которую попал наш исследователь, кроется вот в чем: отрядные опознавательные знаки и личные штандарты рыцарей – разные вещи. У капитанов (этих безродных «псов войны» или мелкопоместных дворян) были ротные штандарты, у Жанны Девственницы – личный. Во второй половине  XVв. понятие баннерет или бакалавр (Максим прав) нивелируется окончательно и на первое место выходят наемники-профессионалы. Именно этому процессу и посвящена моя книга, именно об этом я пишу в итоговой главе «Закат европейского рыцарства», (С. 460-477) . Но это не значит, что отныне личный штандарт мог поднимать кто угодно. Эта привилегия сохранилась исключительно за элитой дворянства. Штандарт Девственницы, оплаченный дофином и освященный в храме, являлся знаком принадлежности его хозяйки к дворянской элите и имел все характерные детали «экстерьера» данного типа флагов: главную эмблему (Господь с двумя ангелами), второстепенные эмблемы (россыпь золотых лилий (sic!)) и девиз («Иисус Мария»). Дворяне низшей ступени – дамуазо или эсквайры – могли носить уменьшенные копии штандарта своего сеньора, на которых дублировался его ливрейный цвет и второстепенные эмблемы. В Англии подобные штандарты обозначали различные воинские контингенты верховного сеньора (см. П. Макгил: “Standarts… of the Wars of the Roses” ).

    Так, что там дальше? Ага: дю Геклен. Максим пишет о возмущении Фруассара и приводит обширную цитату из его хроники с прямой речью героя. Графомания какая-то! К чему дословно повторять то, что я и так написал на стр. 80 и 104? (Взято из Фруассара:  “Chronigues”  Т.8). Может, Максим просто бравирует, тем фактом, что вот у него имеется первоисточник, скачанный из «Галлики», и он может его цитировать? Что ж, порадуемся за него (не за первоисточник, а за Максима, естественно). При этом Максим оспаривает мою сентенцию о «показательности» того факта, что дю Геклен стал коннетаблем. Без комментариев. Вообще не понятно о чем он спорит и что хочет сказать.
А вот еще один бой Максима с ветряными мельницами: я пишу, что под Вернейлем погиб бан, т.е.  самая небоеспособная часть французской армии. Максим тут же ехидно подхватывает, мол, ага, и какие-то еще 7000 наемников. Ну и что? Да, так бывает. Наемники, правда, были так себе – шотландские новобранцы. Но даже сей прискорбный факт не опровергает моего высказывания, что бан – самая небоеспособная часть французской армии, и он погиб при Вернейле. Попахивает манией. Возникает ощущение, что Максиму все равно о чем спорить, лишь бы спорить. Тогда действительно не позавидуешь его студентам, которых он в стиле латинизированной формы собственного имярек «тактично посылает» куда подальше. 

    На какие еще сентенции Максима я не ответил? Что еще упустил? Ага, о своей диссертации. Ну, это уже совсем уводит нас от объекта спора, переводя его в субъективную плоскость. Это уже, извиняюсь, какая-то «желтая пресса». Это уже, господа, черт знает что такое. Быть может, Максиму еще и о моей личной жизни рассказать? Что за болезненный интерес к моей персоне? Что за беспардонность такая? Это что, уровень интеллектуального спора, принятый в Невинномысске? Поэтому позволю себе нездоровое любопытство Максима оставить неудовлетворенным. Отвечу аудитории: защитился я на базе УГТУ (УПИ) города Екатеринбурга. Защитил я кандидатскую (а не докторскую, Максим!) степень. В основе диссертации лежали вопросы генезиса средневекового вооружения и связанных с этим изменений диспозиции средневековых армий Европы и их тактических моделей. Вкратце означенные вопросы освещены в третьей части моей книги.  Научная новизна моего исследования заключалась в разработке периодизации военной диспозиции 14-15 вв. Максим допускает крамольную мысль, что, дескать, напоил я профессоров. Еще как, Максим! После трехчасовой (я серьезно) защиты ( ученый совет и гости извинялись за продолжительность заседания, т.к. было «очень интересно»), которая в итоге превратилась в содержательнейший и интереснейший разговор, мы, верите ли, черт знает как пили.  А потом пили с моими одноклассниками и друзьями, в т.ч. Н.Гилевым, региональным руководителем «наполеонистов», также присутствовавшим на защите и наверняка составившим о ней непредвзятое мнение.  Я вам вот что скажу, друзья: выпить в хорошей компании да под хорошую закуску  - не грех .  Последняя сволочь тот, кто этого не любит. Нужно просто знать меру, чтобы не оскотиниваться и не утомлять «соратников». В этой связи я с некоторой опаской ожидаю первый выезд нашего подразделения лейб-лучников Карла Смелого на исторический фестиваль в г.Судак (крепость Солдайя) в начале августа текущего года: какие искушения вокруг! Море, солнце, длинноногие крымские дивы… Попробуй собери бойцов на бугурд!

    Но вернемся к нашему разговору о Девственнице (какой безобразный вираж после крымских предвосхищений!) Как выглядела наша героиня? В Средние века для европейцев идеалом женской красоты являлись длинноногие девы с «изящным станом» (отметим в скобках: с маленькой грудью и округлым чревом, как знаком женского плодородия), высоким выпуклым лбом, светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами. Правда, подобный набор черт приличествовал лишь благородным дамам. Простолюдинки обычно изображались брюнетками. Существует мнение, что темные волосы Жанны д,Арк –позднейшая вставка, призванная «окрестьянить» ее облик. Взглянем на ее миниатюрные изображения: голубоглазая блондинка (иногда –рыженькая). Миниатюристы-иллюминаторы следовали канону, существовавшему в отношении изображения знатных дам. Оказавшись вдалеке от политических инсинуаций, художники, возможно, вплотную приблизились к истине. Согласен, это лишь крохотная , но, не правда ли, многозначительная деталь.

    Интересен и герб, который Карл 7 пожаловал Жанне, и от которого она упорно отказывалась (Из-за скромности? А как же «парк представительских автомобилей»: пять дестриеров и семь лошадей попроще? А нарядное платье? А «не слабая» свита?). Лазоревое поле, золотые лилии… Странно это все. Взял бы, к примеру, Эдуард 1 Шотланобойца (он же Длинноногий), да и даровал голодранцу-пассионарию герб, на червленом поле которого резвились бы золотые леопарды! Хорошо, проверим себя. Откроем два неподъемных тома «Гербовника рыцарей Европы и Золотого Руна», изданных моими любимыми Пастуро и Поповым. Пролистаем его. Есть золотые лилии в лазури! У родственников французского короля (прямых, боковых, поперечных) или тех, кого он пожаловал частями своего домена (например, Карл Испанский, получивший от своего патрона Иоанна Доброго титул графа Ангулемского ). В книге я привожу больше трех десятков гербов с золотыми лилиями в лазури . Сами оцените статус их обладателей. Есть, правда, исключения. Например, Робер де Дюрас , дворянин из свиты кардинала Перигорского (Герб, аналогичный гербу архиепископа Лангресского. Не помню, был ли Талейран Лангресским архиепископом, или сей герб Дюрас (Дюра) принес из Испании?)  Так может и Жанна такое же исключение? Аноблировал же Карл 7 разных простолюдинов. Взял, да и «поделился» элементами своего герба с верными вассалами (что, в принципе, допустимо в геральдике). Тут призовем на помощь Максима и спросим: даровал ли Карл лилии еще кому-нибудь, помимо Девственницы и ее «семьи»?  Если да, то вопрос с гербом Девственницы честно снимаем, если нет, то переправляем его авторам официальной версии ее жизни и смерти, пусть объяснят такую исключительность.
    Пролистав гербовники Англии, Италии, Испании и Германии, мы обнаружим золотые лилии в лазури – как след  династических и прочих связей с французским королевским Домом. ( Лилий других металлов и финифтей полно, вспомним Флоренцию. В этой связи рекомендую Пастуро: «Геральдика…»)
    Попутно всплывает еще одна интересная тема. Я имею в виду входивших в свиту Девственницы, т.е. состоявших на денежном  довольствии, двух ее  герольдов. Интересно, задавался кто-нибудь вопросом: что делали эти господа в обществе крестьянки и что за гербы были изображены на их табарах? Допустим, Жанне нужны были ординарцы, пользующиеся правом неприкосновенности. Ну, так и возложили бы эти функции на герольдов герцога Алансонского или Орлеанского бастарда, или маршала Буссака. Хочу еще раз подчеркнуть: в рядах средневековой элиты иерархический нигилизм был недопустим. Герольды с вымышленными гербами могли участвовать в мистериях о Троянской войне или рыцарях Круглого стола (даже Иисуса наделяли гербом), но не в судьбоносном предприятии государственного значения. Повторю, герольды были не чьи-то, взятые «напрокат», а именно Жаннины. Один из них был арестован Толботом, как личный посредник именно Девственницы. Как герольд, он обязан был носить профессиональный мундир, а именно –табар.  На табаре должен был быть изображен герб. Вновь задам вопрос: КАКОЙ?

    Противники альтернативной версии утверждают: был проведен реабилитационный процесс, на котором люди, лично знавшие Жанну, в т.ч. Изабель Роме, под присягой подтвердили крестьянское происхождение Девственницы. Казалось бы, о чем дальше спорить?
    Здесь всем, кто серьезно желает понять «психологию» Средневековья (без такого понимания сложно постичь внутреннюю логику поступков средневековых людей, в т.ч. и на поле боя), советую обратиться к специальным культурологическим исследованиям в этой области (например, работам Гуревича или Умберто Эко, или Хейзинги, де Воса, Филлипо и т.д. В конце-концов стоит перечитать Коммина и Макиавелли ). Нужно понимать психологию средневекового человека. Если для нас истина – это то, что случилось на самом деле, то для средневекового европейца истина – это то, что должно было произойти в идеале. Стремление «подправить» истину сопровождало европейских хронистов и юристов всю эпоху Средневековья, а у отдельных представителей европейской нации сохранилось и поныне. (В этой связи рядом с Берном можно поставить членов эстонского парламента, да простит мне Берн сие неприглядное соседство.) Жанна, как  новый Мессия, отмеченная Божественной благодатью, явилась из  сельской пасторальной глубинки (Иисус тоже явил себя миру из яслей для деревенского скота), дабы принять мученическую смерть за «други своя». Идеальная библейская история, которая именно своим идеализмом оправдывала корректировку воспоминаний современников Девственницы.
Таковые подлоги в Средние века встречались повсеместно. Так были выхолощены евангелия, и наследник иудейского престола превратился в Сына Божия. Так был составлен «Константинов дар» - поддельный документ в папской канцелярии, в котором римский император Константин, якобы, юридически подтвердил факт передачи верховной власти над западной частью империи римскому папе. Можно привести десятки примеров, когда «богобоязненные» средневековые европейцы давали клятвы, а затем со спокойной совестью освобождались от них. Вспомним того же Людовика 11 Валуа и его «Пероннское пленение».

    Любой историк, занимающийся изучением славных деяний Орлеанской Девственницы, в первую очередь должен задаться вопросом о достоверности источников, на которых базируется официальная версия. Вот тут-то и начинаются сюрпризы. Официальная историография особенно напирает на протоколы Руанского суда, которые доносят до нас, потомков, «живую речь Орлеанской Девы». Увы, официальная историография лукавит. До нас дошли по большей части лишь копии судебных протоколов: т.н. «Минута», неофициальный (sic!) и отрывочный черновик допросов, самая интересная часть которого содержится в списке «Орлеанской хроники» начала 16 в. , а так же  написанный «задним числом» ( во второй половине 30 –х гг. 15 в.) латинский текст «официального протокола».  Всех сомневающихся в этом отправляю к книге Райцеса (уж в его-то «официальности» сомневаться не приходится) «Процесс Жанны д,Арк», в которой хорошо проанализированы источники. Вообще, Жанне крайне не повезло с прижизненными свидетельствами . Все эти «Хроники Девственницы», дневники  очевидцев осады Орлеана или Парижа, «Хроники Карла 7», «Орлеанские хроники», «Английские хроники» и т.д .  появились после реабилитационного процесса, на котором было решено считать Жанну погибшей на костре. Еще раз вспомним об отношении средневековых умов к истине, как к тому, что было не на самом деле, а должно было случиться в идеале, и сделаем самостоятельные выводы.

    Заметьте, что я нарочно не останавливаюсь на деталях похождений Лже-Жанны. Тут никакого трафика не хватит. Предлагаю лишь на минуту влезть в шкуру сторонника официальной версии и задаться вопросом: что толкало Карла 7 на переписку с заведомой самозванкой, если он был уверен в том, что настоящую Жанну сожгли (едва ли не с его подачи, как нас пытаются уверить)? Предлагаю считать идиотами Карла, завалившего воровку подарками, братьев дю Лис, орлеанцев, де Реца, герцога Орлеанского, только не нас вами.
    В завершение разговора о Жанне хочу сказать следующее: любой желающий может включиться в поиск несуразностей, которыми переполнена официальная версия жизни и смерти Орлеанской Девственницы. Важно лишь, чтобы то сомнение, о котором я писал выше, не стало самоцелью. Чтобы с водой не выплеснуть и дитя. Ведь Жанна д,Арк (или Орлеан-Валуа) была из тех людей, которые являлись и являются украшением рода человеческого. Именно эту мысль я пытался донести до читателя своей книги, именно очень бережное отношение, которое я испытываю к французской героине, вынудило меня столь же бережно отнестись к ее биографии. Для меня, на самом деле, важен только один момент ее удивительной жизни : молодая девушка 17 –23 лет от роду ринулась в самое пекло войны, сознательно поставив свою жизнь на кон любви к родине. Пример же «мытарств» ее биографии наглядно демонстрирует, какие ловушки порой скрывает историческая наука, подстроенная под конъюнктуру. 

***

    Пользуясь случаем и тем фактом, что многие участники средневекового форума сайта «Поле боя» читали мою книгу (конечно, не все  или невнимательно, ибо как иначе объяснить «непонятки» с составом пороха или ужасное утверждение, что артиллерия на «бургундском», т.е. колесном, лафете появилась еще в 14 в. и об этом якобы  пишет «немецкий средневековый» МАА? Не стоит уж так-то «опускать» оспреевцев : см. МАА 166, С.47), считаю необходимым дать несколько пояснений на этот счет. Задача литературного описания обширного пласта средневековой истории сама по себе весьма непроста уже хотя бы в силу своей полисемантичности. Выбранная мной литературная форма очерков, объединенных единой темой и обложкой, то, что Чивилихин  назвал «романом-эссе», помимо знаний военно-исторического фактажа потребовала дополнительных изысканий в области военной техники, т.е. того, что составляет сущность процессов военно-технологтческого детерминизма (по Веберу) или военно-технического диффузионизма (по Роджерсу). Геральдика, вексилология, литературоведение, искусствоведение и в целом культуроведение и средневековая эстетика, основы фалеристики и многое другое –все эти области в той или иной степени были задействованы мной в ходе работы над книгой. Отдельная тема –иллюстративный ряд, который я создавал лично и который дорог мне тем, что позволил заметно развить технику рисунка и достичь в этой области определенного прогресса. Задача осложнялась тем, что я, по сути, стал первопроходцем –книг по военной истории европейского Средневековья  такого текстового и иллюстративного объема в СНГ еще попросту  не издавалось. В этой связи не могу не выразить благодарность сотрудникам издательств «Полигон» и АСТ, в особенности Леве Голоду, который буквально воспринял мое пожелание адаптировать книгу к форме средневекового фолианта. Вместе с тем имею к редакции ряд претензий: не стоило менять мое название на более «продаваемое»; не стоило допускать такое количество опечаток, тем более, что я предварительно вычитал гранки и все исправил –Конпьен (вместо Компьен), Раи (Рец), д,Амо (Д,Эно), сельвельер (сервельер), пуфы (буфы) и т.д. Часть гербов бесследно исчезла, где-то подписали не то, рубку голов назвали казнью крестьян, потеряли большинство миниатюр из «Турнирной книги Рене», из гербовника Золотого Руна, из английского «свитка флагов», схемы сражения при Наваретте, осады Гарфлера и Нейса, а карта сражения при Нанси осталась без подписей. Ну что же поделать, не все получается так, как хочется.
    Не могу согласиться с мнением Максима, что мою книгу стоит относить к разряду «детской литературы» уже хотя бы в связи с тем фактом, что ее прочитали взрослые пользователи настоящего сайта, в том числе и сам Нечитайлов (извиняюсь за невольный каламбур). После издания книги на мой мейл и телефон обрушился буквально каскад поздравлений – я совсем не ожидал подобного резонанса. Первый тираж в 5 тыс. экземпляров разошелся за год, после чего книга была переиздана, присутствовала она и на Лейпцигской книжной ярмарке. Естественно, она не безгрешна как в текстовом, так и в иллюстративном наполнении. Что ж, виноват, исправлюсь. Где-то, как в случае с гербом де Брезе (недавно пересматривал 1 том Хита, точнее геральдику в конце книжки, и только руками всплеснул) просто глаз «замылился» - таковая нехорошая вещь частый гость больших и многоплановых работ. Где-то за машинистками (их было, включая жену, 3 труженицы) недоглядел. Мне пеняли на то, что ряд событий мною был рассмотрен ретроспективно, о многом упомянуто вскользь. Согласен. Но тогда какой толщины должна была получиться книга – и без того пол тысячи страниц  большого формата набежало. Кроме того, существуют законы жанра. Сухое научное исследование на сегодняшний день просто никто не возьмется печатать либо напечатает его в совершенно «нереспектабельном» виде и кастрированным тиражом.  Вообще должен заметить, что издать книгу по теме, по большому счету, мало востребованной в широких слоях читательской аудитории, дело весьма и весьма хлопотное. Кто не верит, советую попробовать. Собственный опыт быстро излечивает от неуемного критиканства.  В издательствах хорошо, если из десяти книг напечатают одну. Золотые времена конца 90 –х гг. прошлого века ушли в историю. Много ли сейчас на книжных прилавках оригинальных работ отечественных исследователей? Перепечатывают старые работы иностранцев типа Берна или Дефурно.
    Вновь ловлю себя на мысли, что не нравится моя книга Максиму: то она «детская», то «сюрвивистская». Это что еще за зверь такой? А то еще хлеще: не знаю я, дескать, средневековую историю! Соглашусь. Да, я ее не знаю, я только в самом начале пути к познанию хотя бы тысячной ее части. Я лишь застолбил участок своей диссертацией и книгой в крохотном ее уголке. Ну, а Максим ее, историю эту, наверное, знает. Искренне ему поверю и позавидую белой завистью: выпало же человеку счастье!
     Тогда у меня к Вам, Максим, предложение. Поделитесь своими знаниями с окружающими. Вот Вы писали, что, дескать, готовы к изданию книги, одна лишь закавыка – художника найти трудно. Максим, готов помочь в преодолении этой преграды. Признаюсь, я очень занятый человек, даже на форум некогда бывает заглянуть. Кроме того, я сам сейчас вплотную начинаю работать над большой книгой по Бургундским войнам, и тот цикл статей, которые я рассыпал по журналам «РВ», «Воин» и «Империя истории», пунктирно обозначает часть направлений этой работы. И вот, несмотря на все это, я готов Вам помочь и в свободные «окна» поработать над иллюстрациями. Напишите книгу, Максим (это, конечно, сложнее ведения сайта, создания статей и критики чужих трудов), а я Вам ее проиллюстрирую. В этом смысле Вам будет в три раза легче, чем мне при написании «Рыцарей», когда 2/3 времени работы над книгой заняли иллюстрации. Вот это и станет венцом нашего затянувшегося спора и будет истинным подарком Вашим и моим сторонникам. Для Вас это явится моментом истины (я ведь не уверен, лукавите Вы на счет своей готовности засесть за книгу или говорите об этом серьезно), а для меня – возвращением к любимой теме. Постарайтесь отнестись к моему предложению без ерничаний и неуместной пикировки.
    Вспоминаю как главный редактор издательства «Полигон», доктор исторических наук Николай Лукьянович Волковский, поздравляя меня с выходом книги, сказал примерно следующее: «Ну, Андрей Владимирович, подняли вы огромный пласт, закрыли тему!» На что я возразил: «Надеюсь, я ее только открыл».
    Искренне надеюсь на это до сих пор.

* * *

   И последнее. В научной среде существует такое понятие, как договоренность о терминах. Экстраполируя это положение на военно-историческую терминологию, постоянно упираешься в тупик. Например, в отечественном оружиеведении до последнего времени была принята французская и немецкая терминология. Сегодня на смену ей приходят английские аналоги. Так, салады стали саллетами, солереты – сабатонами, полеармы – поллаксами, алебарды – биллями, жандармы – менатарм(с)ами, кулевринеры – хандганерами и т.д. Вероятно, для наведения порядка нужна серьезная, на уровне трудов Кирпичникова, работа, посвященная западно-европейскому средневековому вооружению, которая нивелирует разночтения и обозначит некую традицию в терминологии. То же касается написания имен собственных и франкизмов: в соответствии с нормами грамматики современного французского языка правильнее будет писать Верней, батар, арше, кутилье, баннере, армэ и т.д. Однако, в русскоязычных изданиях утвердилась многолетняя традиция – бастард, аршер, баннерет и т.п. Думается, выход в том, чтобы автор научного сочинения или игровых правил изначально определился в канонах написания специальных терминов и не смешивал «в одном котле» французские и английские названия. Согласимся, что рыцарь, одновременно носящий салад и сабатоны в сознании подготовленного читателя смотрится «зверем, науке не ведомым». Как правило, таковая путаница происходит и при написании игровых правил. Положение усугубляется плохим знанием авторами типов вооружения. Так, если пехотная пика – это длинное копье с облегченным наконечником и лангетами, то кавалерийская пика – это легкое оружие, уступающее кавалерийскому копью в размерах и массе. Соответственно, кавалерийский унит, вооруженный пикой, должен быть «слабее» своего собрата, вооруженного копьем. Поэтому всем, кто разрабатывает собственные игровые правила или адаптирует иностранные, хотелось бы пожелать аккуратности в обращении с военными терминами.