М. Нечитайлов
Пельтасты армии Антигонидов (III – II вв. до н.э.)
Несмотря на недостаток сведений об организации войска одного из крупнейших эллинистических царств – Македонии, его общая структура вырисовывается все же довольно четко. В частности, хорошо известно, что в армии царей династии Антигонидов (306-168 гг. до н.э.), помимо фаланги, также были и отряды пельтастов – теперь уже пехоты не легкой, но как минимум средней или даже тяжелой...
К несчастью, хотя на русском языке существует несколько обзоров корпуса антигонидских пельтастов (это не говоря о русскоязычных исследованиях, посвященных македонской армии в целом), и поныне в Рунете попадаются невежественные варгеймеры, недвусмысленно заявляющие о своем незнакомстве с (общедоступной!) информацией по проблеме. Таким-то несчастным и неграмотным людям и адресован данный очерк...
Наименование пельтасты получили наименование по своему щиту. Отсюда у латинских авторов (Liv., XXVIII.5.11; XXXIII.4.4) они именуются кетратами (caetrati) [Connolly 1981, p. 80; Hammond, Walbank 1988, p. 541; Juhel, Sekunda 2009, s. 106], опять-таки по форме щита, круглому и небольшому (такие были популярны у туземцев Испании и Африки). Кстати сказать, кетра у испанцев, по описаниям, имела диаметр два фута (Strab., III.3.6), около 60 см – а фактически была еще меньше.
Пельтасты сами по себе являлись элитой пехоты армии Антигонидов. Но, кроме того, из пельтастов формировалась «агема» (agema), отборнейший отряд пехоты, царская пешая гвардия. (Следует также учитывать, что существовала и конная агема.) Буквально выражение обозначало авангардный, ведущий отряд, и по выражению «Суды», подразумевало «царский отряд», «лучший в македонском войске, сильный оружием и здоровыми телами» (Suid., s.v.). Ливий упоминает своего рода прозвище для пешей агемы («царской когорты») – Nicatores, «Победители» (Liv., XLIII.19.11). Этот же автор подтверждает, что на параде / торжественной церемонии агема действительно шла первой, сразу за царем, вместе с его телохранителями и впереди остального войска, оправдывая название и статус (Liv., XL.6.3) [Sekunda 2010, p. 462].
Особняком стоит мнение Н. Хэммонда, считавшего, что при Пидне у Персея было две пеших агемы, в каждой по 1500 чел. [Hammond, Walbank 1988, p. 542].
Комплектование: и агема, и пельтасты укомплектовывались македонянами (Plut. Aem., 18.3; Polyb., V.25.1; 27.6-7) [Кузьмин 2002, с. 4]. Судя по надписи о наборе армии (около 197 г. до н.э.?), агема и пельтасты являлись отборной частью пехоты – согласно тексту, туда отправляли «самых зажиточных» [Hatzopoulos 2001, p. 103], т.е. людей самых богатых, имеющих состояние [Sekunda 2012, p. 22]. Остальные, «менее зажиточные», шли в фалангиты и легкую пехоту [Hatzopoulos 2000, p. 835]. Такой критерий отбора, по имущественному цензу, был вполне оправдан. Ведь лишь состоятельные люди располагали временем для регулярных занятий физическими упражнениями, необходимыми для службы в элитных и мобильных отрядах, а также имели возможность отлучаться на долгое время без серьезного ущерба для своего источника дохода [Сивкина 2007, с. 143; Hatzopoulos 2001, p. 104].
Кроме того, согласно тому же уставу, пельтасты отличались от фаланги меньшим сроком службы. А именно, возрастной предел для службы в пельтастах был ограничен 35 годами (красноречивое указание на нешуточные физические нагрузки, предстоящие солдатам этого корпуса!), а возраст новобранцев для агемы – 45 годами (исключая тех, кого сочтут пригодными для несения службы до 50 лет) [Hatzopoulos 2000, p. 836; Hatzopoulos 2001, p. 106].
Логично предположить, что по достижении 35-летнего возраста лучшие из пельтастов зачислялись в агему, и оставались в гвардии на протяжении следующих 10-15 лет. Здесь уже больше ценились опыт и сила, а не ловкость и подвижность. Но даже максимальный возраст был отнюдь не старческим по меркам античности, а пример аргираспидов Александра Великого и диадохов доказывает, что эти пехотинцы – младшему из которых к 317 г. до н.э. было лет шестьдесят – оставались лучшими бойцами своего времени [Hatzopoulos 2001, p. 107].
Из сообщения Ливия следует, что именно ветераны пельтастов отбирались в антигонидскую агему: «Далее из числа всех кетратов были отобраны две тысячи, отличавшихся силой и цветущим возрастом, – такой легион сами (македоняне) называют агемой» (Liv., XLII.51.4). Далее Ливий пишет о «прочих кетратах», ceterorum caetratorum (Liv., XLII.51.4). О том, что агема являлась частью корпуса пельтастов, свидетельствует и наиболее точная реконструкция фрагмента надписи о наборе (по указанным выше критериям состоятельности) в ряды «агемы и прочих пельтастов» [Juhel, Sekunda 2009, s. 107].
Наконец, сама система комплектования корпуса пельтастов и агемы, очевидно, отличалась характерной для элитных формирований экстерриториальностью: в отличие от фаланги (формирующейся на основе военных «округов»), пельтастов набирали из македонян по всему царству. Еще У. Тарн заметил, что «подлинное различие между гипаспистами [пельтастами] и фалангой, вероятно, заключалось в положении и наборе; это было различие между гвардией и армейской пехотой» [Tarn 1930, p. 17].
То, что нам известно о пельтастах, говорит об их великолепной боевой подготовке, что, несомненно, требовало времени и усилий для ее поддержания. Также мы знаем о том, что именно из пельтастов иногда формировались гарнизоны в македонских городах (Liv., XLIV.32.6: Фессалоника). Все это наводит на мысль, что пельтасты, или какая-то их часть, в отличие от фаланги, были войсками профессиональными и постоянными [Кузьмин 2002, с. 4], а к агеме данное положение стоит отнести почти автоматически.
Организация и численность: максимальная мобилизационная численность пельтастов, вероятно, составляла 5000 чел. к 171 г. до н.э., при Персее: 3000 собственно пельтастов и еще 2000 в агеме [Кащеев 1993, с. 150; Сивкина 2007, с. 142; Hatzopoulos 2001, p. 69; Sekunda 2007, p. 339; Walbank 1940, p. 292].
Впрочем, необязательно, чтобы число пельтастов со временем (от Досона до Филиппа V) возрастало [так: Walbank 1957, p. 274]. Просто надо учитывать, что масштабы мобилизации корпуса пельтастов варьировались в зависимости от значимости кампании. Одно дело, когда от исхода похода зависела судьба царства, и другое, когда речь шла об очередной экспедиции против варваров или наказании очередных непокорных греков. Летом 222 г. до н.э. Антигон Досон привел под Селласию против Клеомена 3000 пельтастов (Polyb., II.65.2), но уже спустя три года его преемник Филипп V отправил в поход 5000 их – то есть столько же, сколько и в 171 г. до н.э. (Polyb., IV.37.7). В то же время, в зимней кампании 219/218 г. до н.э. участвовало 2000 пельтастов, и столько же было при Киноскефалах (Liv., XXXIII.4.4; Polyb., IV.67.6). Впрочем, в последнем случае, не исключено, еще 3000 пельтастов или просто пропущены в источнике, или (по Лонею) автоматически учтены в общем количестве фалангитов [Head 1982, p. 18]. Противоречие между Ливием (2000 чел. в агеме на смотре весной 171 г. до н.э.) и Плутархом (3000 чел., возможно, из агемы, погибших при Пидне) [Шкрабо 2004, с. 10-11] объясняется тем, что вместе с агемой оборонялась часть прочих пельтастов [Head 1982, p. 18].
Все пельтасты, очевидно, организованы по тысячам-хилиархиям [Кащеев 1993, с. 150; Кузьмин 2002, с. 4; Foulon 1996, p. 26; Sekunda 2012, p. 24; Walbank 1940, p. 292]. А судя по обмолвке Полибия, отряды пельтастов подразделялись на спейры (Polyb., V.4.9), так что в хилиархии могло быть 4 спейры.
Командиры: в начале правления Филиппа V командиром пельтастов был Леонтий, один из регентов при молодом царе (Polyb., IV.87.8; V.26.8). Неясно, подчинялась ли ему еще и агема (ср.: Polyb., V.4.9), хотя начальником последней мог быть другой регент, Птолемей [Walbank 1957, p. 558]. К 171 г. до н.э. и агемой, и пельтастами действительно предводительствовали разные люди. Первой руководили Леоннат и Фрасипп, оба родом из Эвии (запад Македонии), вторыми – Антифил из Эдессы (Liv., XLII.51.4-5). Эвмен и Афинагор могли быть подчиненными Антифилу тысячниками (Liv., XLIV.32.6) [Hatzopoulos 2001, p. 69-70].
Боевое применение: пельтасты Антигонидов (и прежде всего Филиппа V, о военных операциях которого нам известно больше) были «ударным» родом войск македонян [Кащеев 1993, с. 149-150]. Хотя их и могли ставить в фалангу (о чем далее), при нормальных обстоятельствах пельтасты использовались для «специальных операций», особенно в контакте с наемниками, легковооруженными и конницей [Кузьмин 2002, с. 4; Hammond, Walbank 1988, p. 357].
а) «спецоперации»: здесь пельтасты имели все возможности проявить себя как истинные наследники гипаспистов Александра Великого (тогда как при Антигонидах гипасписты являлись царскими телохранителями и адъютантами) [Bar Kochva 1989, p. 414; Errington 1990, p. 245; Head 1982, p. 18]. Применяли их в следующих случаях:
1. Действия в горах / на возвышенностях:
- царь с пельтастами и легковооруженными напал на поселение, расположенное в труднодоступной местности в Элиде (Polyb., IV.75.4).
- в Спарте царь вместе с наемниками и пельтастами атаковал армию Ликурга, стоявшую на холмах у Менелайона (Polyb., V.22.9).
2. Штурм укреплений:
- при штурме Кефаллении пельтасты идут первыми, врываясь в город через проломы в стене (Polyb., V.4.9).
- при атаке на Лисс царь (с пельтастами и легковооруженными, укрыв прочих в засаде) делает вид, что готовится к приступу (Polyb., VIII.13.6).
- агема первой врывается в Оэней при штурме города (Liv., XLIII.19.11).
3. Засады:
- «наиболее пригодные / отборные пельтасты» (т.е. агема?) вместе с наемниками-иллирийцами устроили засаду преследующим армию Филиппа V и атаковавшим его арьергард этолийцам (около 3000 чел.) в 218 г. до н.э. Атаковав из-за холма в удачный момент, иллирийцы и пельтасты перебили 130 врагов, чуть менее взяли в плен, а остальных обратили в бегство (Polyb., V.13.5-6). Логично предположить, что, как и эвзоны/псилы, пельтасты в такого рода операциях были вооружены дротиками / иного рода метательным оружием [Nutt 1993, p. 145-146].
Однако, стоит заметить, что там, где риск был слишком велик, и командование не решалось на активные операции, другие войска прикрывали от вражеских атак на марше пельтастов наравне с фалангой (Polyb., V.7.11).
- пельтасты предназначались для действий из засады в сражении 206 г. до н.э. (Liv., XXXI.36.1-3).
4. При переправе через реку (на другом берегу стояла этолийская конница) пельтасты шли первыми. Выйдя из реки (пельтасты переходили поток тремя отрядами, поочередно), они построились в синаспизм (щит к щиту) и тем самым атаковавшая их вражеская конница оказалась бессильной против строя (Polyb., IV.64.6-7). Примечательно, что пельтасты используют здесь построение, характерное именно для фаланги [Nutt 1993, p. 145].
5. Легковооруженные, пельтасты и конница прикрывают переход фаланги через возвышенности, причем пельтасты активно поддерживают своих всадников в бою при отражении вылазки противника (Polyb., V.23.8-9).
6. В бою под Лиссом легковооруженные, завязав сражение с противником, стоящим на высотах, отступают на равнину, где стоят пельтасты. Те отходили с боем, ожидая сигнала об атаке засадного отряда, после чего развернулись и контратаковали (Polyb., VIII.14.1-7) [Foulon 1996, p. 25-26; Hatzopoulos 2001, p. 66; Nutt 1993, p. 145-147; Walbank 1940, p. 292-293].
б) тем не менее, пельтасты Антигонидов могли сражаться не только вне строя, но и биться в сомкнутом построении, будучи обучены действиям в составе фаланги, или совместно с нею [Williams 2004, s. 270-271]. В таком «правильном» бою они, похоже, размещались на фланге (флангах) македонской фаланги.
При Селласии пельтасты (Polyb., II.65.2), очевидно, были в фаланге Антигона (Polyb., II.66.8-9); впрочем, это положение может быть оспорено, если Полибий подразумевал под пельтастами именно халкаспидов (см. далее). При Киноскефалах пельтасты были частью македонской фаланги (на правой оконечности строя?) [Nutt 1993, p. 147] и маневрировали вместе с ней перед атакой (Polyb., XVIII.24.8-9) [Кащеев 1993, с. 150; Connolly 1981, p. 80]. При Пидне они (с агемой) либо тоже были включены в строй фаланги, либо стояли сразу за ней на левом фланге (тогда как на другом находились прочие пельтасты) [Кащеев 1993, с. 150; Hammond 1984, p. 40; Kromayer 1907, s. 322-323, 337; Nutt 1993, p. 148; Walbank 1940, p. 292; Walbank 1979, p. 388], или же справа от фаланги [Шкрабо 2004, с. 15].
Во всех трех сражениях никакой особой роли пельтасты не играли (разве что при Пидне сражались более отважно и стойко), впрочем, и численность их для этого была не столь уж велика. Комментарий Полибия о неманевренной македонской фаланге (Polyb., XVIII.31) также доказывает, что антигонидский пельтаст в таком строю был равнозначен фалангиту и отнюдь не обеспечивал подвижности фаланге.
В заключение следует упомянуть о том, что в историографии существует мнение, согласно которому имевшиеся в составе македонской армии отряды «меднощитных» (халкаспиды) и / или «белощитных» (левкаспиды) являлись именно пельтастами [Буров 1996, с. 11; см.: Кузьмин 2002, с. 4]. Но и Полибий (Polyb., IV.67.6), и Ливий (Liv., XLIV.41.2) ясно различают пельтастов от халкаспидов и левкаспидов. Только одно место из «Истории» Полибия (Polyb., II.65.2; 66.5: описание построения армии царя Антигона Досона перед сражением при Селласии) позволяет говорить о возможном отождествлении отряда халкаспидов с пельтастами [Hammond, Walbank 1988, p. 360; Nutt 1993, p. 68-69, 141; ср.: Walbank 1957, p. 280]. Но и здесь «меднощитные» не названы прямо пельтастами, а другой текст Полибия (как отмечено выше) и вовсе противоречит подобной идентификации [Hatzopoulos 2001, p. 74-75].
Ю.Н. Кузьмин предлагает свой вариант разрешения данного противоречия: «можно предположить, что в разное время “меднощитыми” и “белощитыми” назывались подразделения как пельтастов, так и фалангитов. Однако почти не вызывает сомнений то, что во II в. до н.э. отряды “меднощитых” и “белощитых” являлись составными частями именно фаланги» [Кузьмин 2002, с. 4].
Одежда и вооружение:
На настоящее время существуют:
- одно письменное описание пельтастов: агема при Пидне у Плутарха – вероятно, по «мемуарам» П. Корнелия Сципиона Назики Коркула, участника сражения [Walbank 1967, p. 388];
- одно изображение, предположительно пельтаста: надгробная стела Зоила, сына Исхомаха, II в.;
- одна реконструкция: рисунок Питера Денниса в книге серии издательства Osprey, основанный на фреске «Троянская ночь» из «дома Менандра» в Помпеях (копия с македонской картины III в.).
Сначала приведем текст Плутарха: «Следом за ними [фракийцами] шел третий отряд, агема – отборные люди, сами македоняне, выделяющиеся мужеством и юностью, сверкающие позолоченным оружием (ὅπλοις) и новыми багряными одеждами (φοινικίσιν)» (Plut. Aem., 18.3).
Двусмысленность использованного Плутархом слова не позволяет уточнить, о каком типе золоченого защитного вооружения идет речь, но скорее всего о щите (ср.: Polyb., IV.64.7) [Hatzopoulos 2001, p. 72], может быть еще и шлеме, несомненно – не о панцире (хотя в другом пассаже термин используется явно в этом значении). Как и во всей македонской пехоте, снаряжение выдавалось из царских арсеналов. Одежда – по всей вероятности, не хитон, а плащ (как у лакедемонян классического периода), а цвет его – темно-красный или пурпурный, хотя в целом так называли широкое разнообразие вариантов красного цвета, вплоть до розового – лишь бы присутствовал голубоватый оттенок [Sekunda 1990, p. 22].
Стела Зоила: у воина щит размером около 50 см [Hatzopoulos 2001, p. 71], шлем-пилос и (поверх короткого хитона) панцирь с птеригами в один слой, а также копье или, скорее, сарисса [Hatzopoulos 2001, p. 81]; поножи отсутствуют. Символика бронзового щита: кругом края пять утроенных или учетверенных полумесяцев, в центральном круге некая эмблема (розетка?) [Hatzopoulos 2001, pl. VI; Sekunda 2012, p. 21]. Предполагается, что стела изображает именно пельтаста [Hatzopoulos 2001, p. 71], и судя по наличию панциря – воина из первого ряда, младшего командира [Sekunda 2012, p. 21].
Фреска из Помпей: сюжет – разграбление Трои: справа Аякс оттаскивает Кассандру от алтаря Афины, слева – царь Менелай (его прототипом был Антигон Гонат?) уводит Елену, в центре – царь Приам. Картина – копия с эллинистического оригинала (около 280 г. до н.э.?). Аякс – молодой босоногий воин, с небольшой бородкой, одетый в хитон-эксомиду «розовато-красного цвета с малиновым оттенком» (этот колер Н. Секунда сравнивает с описанием Плутарха), с голубой каймой, присобранный у талии. Слева на поясе кинжал с белой рукоятью и белых ножнах. На голове – коническая белая шапочка, возможно надевающаяся под шлем.
Относительно последнего Секунда ссылается на т.н. «хронику храма в Линде». Этот источник упоминает о посвящении храму Афины на Линде (о-в Родос) Филиппом V «десяти пельт, десяти сарисс, десяти шлемов (περικεφαλαία)». Но речь идет об обычной паноплии фалангитов, не обязательно пельтастов, да и последний термин не всегда означает «шлем» (но в данном случае все же явно перед нами металлическое боевое наголовье).
Возвращаясь к фреске – маленький щит Аякса показан только изнутри (с тремя ремнями-ручками). Так что, хотя изнутри щит обшит белой кожей, цвет его внешней поверхности остается загадкой. Н. Секунда в 1990 г. предположил белую расцветку, отождествляя тогда пельтастов с левкаспидами; в 2012 г. исследователь ограничился указанием на бронзовую поверхность с геометрическими узорами «македонского» щита. Обод щита узкий, бронзовый. На плече Аякс держит копье. Его размеры неясны (нижняя часть скрыта фигурой Кассандры), но определенно не слишком превышают рост человека, или еще меньше (1,8 м, по мнению Секунды); впрочем, перед нами вполне может быть и вольность художника. Интересно, что панцирь отсутствует [Sekunda 1990, p. 19-24; Sekunda 2012, p. 43-44].
Переходя далее в область гипотез, отметим – предполагают, что пельтасты Антигонидов выделялись более короткими (только 8 локтей?) сариссами [Sekunda 2012, p. 33; Walbank 1940, p. 293], или даже копьями [Буров 1996, с. 13; Кузьмин 2002, с. 7; Шкрабо 2004, с. 8]. Наличие сарисс у пельтастов несомненно (см. далее), но их уменьшенные размеры – под вопросом. За вычетом фактора мобильности (что вроде бы предполагает облегченную экипировку – но не факт, что и пики подчинялись этому правилу, не говоря о том, что в «специальные операции» пельтасты могли брать копья и / или дротики [ср.: Head 1982, p. 111]), аргументация сводится к косвенной информации тактических трактатов [Sekunda 2012, p. 33]. Асклепиодот сообщает: «Почти же в середине них находится пельтастское соединение, ибо пельта есть некий небольшой, а легкий щит, и копья их намного уступают длине копий гоплитов» (Asclep. Tact, 1.2). Наконец, по Элиану (Ael. Tact., 12.1), сарисса не должна быть короче 8 локтей (2,5 м). Но у Элиана в данном месте, скорее всего, лакуна, восстанавливаемая следующим образом: «Фаланга будет вооружаться щитом и копьем... Копье – не менее чем <десять локтей в длину и выдается за строй не менее чем на> восемь локтей; самое длинное копье – не длиннее, чем то, которое сильный человек способен с удобством для себя использовать и держать» [Devine 1996, p. 53].
О сариссах македонской агемы при Пидне сообщает Плутарх (Plut. Aem., 19.1). Но вообще источники, говоря о сариссах при Киноскефалах и Пидне (где в фаланге были и пельтасты), нигде не сообщают, что одни пики отличались по длине от других. Напротив, создается впечатление, что если и были какие-то отличия в длине для сариссы пельтастов, то слишком незначительные, чтобы хоть как-то выделяться в строю фаланги. Тот же Ливий использует пример пелигнов, при Пидне напоровшихся на сариссы (hastis у Ливия, σαρίσας у Плутарха – Plut. Aem., 20.2) пельтастов (caetratos), как типичный итог столкновения с фалангой (phalangem) по фронту (Liv., XLIV.41.9; ср.: Liv., XXXIII.8.12; Polyb., XVIII.24.9).
Другое возможное отличие пельтаста: уменьшенного размера (и, следовательно, облегченные) щиты-пельты (круглый «македонский» щит с бронзовой обшивкой внешней поверхности) и кинжалы вместо мечей [Sekunda 2012, p. 33]. У Плутарха в описании разгрома при Пидне отмечается, как македоняне пытались отбиваться от римских щитов своими «маленькими мечами [кинжалами] (μικροῖς μὲν ἐγχειριδίοις)», и тщетно подставляли под удары римских мечей свои «маленькие [т.е. уменьшенные] пельты (πελταρίοις)» и доспехи (ὅπλου) (Plut. Aem., 20.5). Отсутствие нормальных мечей примечательно. Размеры «македонского» щита варьировались от 62 до 75 см (щиты на памятнике Эмилия Павла в Дельфах – даже 80 см!), так что и надгробие Зоила (см. выше), и фреска с Аяксом, возможно, подтверждают, что щит пельтаста был еще меньше, чем минимальный размер пельты фалангита [Hatzopoulos 2001, p. 71; Sekunda 2010, p. 461-462]. Такой щит тем более можно было свободно носить на нашейном ремне, чтобы действовать сариссой при необходимости обеими руками. Это доказывает, что речь идет не об обычных фалангистах, а именно о пельтастах.
Тем не менее, высказывалась и версия о том, что вариации щитов в размерах носили естественный характер (ср.: о существовании только одного типа щита [Hatzopoulos 2001, p. 84]), и «македонские пельтасты Антигонидов именовались пельтастами не из-за того, что были вооружены особенной “пельтой”, а потому что они все еще могли при необходимости действовать как [классические] пельтасты». Что до фрески из Помпей, то Аякс изображен с копьем, а не с пикой. А его щит (который на первый взгляд и впрямь выглядит гораздо меньше, чем обычный македонский щит) на самом деле мог быть намеренно уменьшен художником, что доказывает сравнение с аргосским щитом у царя Менелая с той же фрески [Ueda-Sarson 2002, p. 24, 27].
Что до защитного вооружения, стела Зоила доказывает наличие шлемов и панцирей [Sekunda 2007, p. 339; ср.: Sekunda 2012, p. 33]. Впрочем, тот же Секунда высказывался и в пользу отсутствия у пельтастов панцирей, по крайней мере, металлических [Sekunda 2010, p. 462]. Ю.Н. Кузьмин предполагает, что пельтасты и агема «имели, скорее всего, схожие с фалангитами задних рядов доспехи (котфибы) [о том же: Hammond, Walbank 1988, p. 357; Walbank 1940, p. 293] и экипировку... Вполне может быть, что настенные росписи в большой гробнице около Левкадии (конец IV в. до н.э.) и одной из гробниц в Вергине (III в. до н.э.), показывающие воинов в льняных панцирях, пурпурных плащах и сапогах, вооруженных стандартными двухметровыми копьями, являются изображениями гипаспистов или воинов агемы» [Кузьмин 2002, с. 7]. Ср.: «Пельтасты имели доспехи не менее тяжелые, чем фалангиты...» [Буров 1996, с. 13; Walbank 1957, p. 274, 518].
Действительно, при всем определенном противоречии с выполняемыми пельтастами функциями и в то же время их способностью сражаться в фаланге, они по меньшей мере однажды характеризуются Полибием как «тяжеловооруженные» (βαρέων ὅπλων: Polyb., V.23.3-4) [Walbank 1940, p. 293; Walbank 1957, p. 557; contra: Walbank 1979, p. 771-772; но см. возражения Бар-Кохвы: Bar Kochva 1989, p. 414], что подразумевает не только щит, но и доспех. М. Хадзопулос уверен в ношении пельтастами кожаного, льняного или металлического панциря [Hatzopoulos 2001, p. 72], уж для офицеров-то – вне сомнения!
Примечание: Литература:
Буров А.С. Вооруженные силы и военная политика Македонии (70 – 20-е гг. III века до н.э.): Автореф. ... дисс. канд. ист. наук. М., 1996.
Кащеев В.И. Эллинистический мир и Рим: Война, мир и дипломатия в 220-146 годах до н.э. М., 1993.
Кузьмин Ю.Н. Армия эллинистической Македонии в III-II вв. до н.э.: история и военная организация // Воин. 2002. № 9. С. 2-7.
Сивкина Н.Ю. Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220-217 гг. до н.э. СПб., 2007.
Шкрабо Д. Битва при Пидне 168 г. до н.э. // Воин. 2004. № 17. С. 6-16.
Bar-Kochva B. Judas Maccabaeus. Cambridge, 2002.
Connolly P. Greece and Rome at War. L., 1981.
Devine A.M. The Short Sarissa Again // Ancient World. 1996. Vol. 27. № 1. P. 52-53.
Errington R.M. A History of Macedonia. Berkeley; Los Angeles; Oxford, 1990.
Foulon É. La garde à pied, corps d’élite de la phalange hellénistique // Bulletin de l’Association Guillaume Budé. 1996. № 1. P. 17-31.
Hammond N.G.L. The Battle of Pydna // Journal of Hellenic Studies. 1984. Vol. 104. P. 31-47.
Hammond N.G.L., Walbank F.W. A History of Macedonia. Vol. III. Oxford, 1988.
Hatzopoulos M. Nouveaux fragments du règlement militaire macédonien // Comptes rendus des séances de l’Académie des Inscriptions et Belles-Lettres. 2000. Ann. 144. № 2. P. 825-840.
Hatzopoulos M.B. L’Organisation de l’armée macédonienne sous les Antigonides: Problèmes anciens et documents nouveaux. Athènes, 2001.
Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars 359 BC to 146 BC. Goring-by-Sea, 1982.
Juhel P., Sekunda N.V. The agema and ‘the other Peltasts’ in the late Antigonid Army, and in the Drama/Cassandreia Conscription diagramma // ZPE. 2009. Bd. 170. S. 104-108.
Kromayer J. Antike Schlachtfelder. Bausteine zu einer antiken Kriegsgeschichte. Bd. II. Berlin, 1907.
Nutt S. Tactical Interaction and Integration: A Study in Warfare in the Hellenistic Period from Philip II to the Battle of Pydna. Ph.D. Thesis, Newcastle University, 1993.
Sekunda N. The Macedonian ‘White-Shields’ Regiment, 3rd – 2nd century BC // Military Illustrated. 1990. № 29. P. 19-24.
Sekunda N. Land Forces // The Cambridge History of Greek and Roman Warfare. Vol. I. Cambridge, 2007. P. 325-357.
Sekunda N.V. The Macedonian Army // A Companion to Ancient Macedonia. Malden; Oxford; Chichester, 2010. P. 446-471.
Sekunda N. Macedonian Armies after Alexander 323-168 BC. Oxford, 2012.
Ueda-Sarson L. The Evolution of Hellenistic Infantry, part 2: Infantry of the Successors // Slingshot. 2002. Iss. 223. P. 23-28.
Walbank F.W. Philip V of Macedon. Cambridge, 1940.
Walbank F.W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. I-III. Oxford, 1970-1979.
Williams M.F. Philopoemen’s Special Forces: Peltasts and a New Kind of Greek Light-Armed Warfare (Livy 35.27) // Historia. 2004. Bd. 53. Hf. 3. S. 257-277.